— Я бы предпочел открыть еще одну лавку от моего имени, нежели зарегистрировать ее на жену, — произнес полный мужчина в темно-сером сюртуке, — проблем было бы меньше. Но в таком случае налог вырастит вдвое, а то и втрое.
— Знакомая ситуация, — устало протянула женщина в желтом платье. — Как хорошо, что некоторым посчастливилось с этим не столкнуться, — улыбаясь, добавила она голосом, пропитанным ядом.
Пенелопа задумчиво обвила взглядом гостей и заметила, как большая их часть натянуто улыбнулась, еле заметно опустив уголки губ, как будто выражая отвращение. Потом уже Пенелопа узнала, что подобного ограничения нет у главной ветви и верхушки побочной (и то не у всей).
— С расширением дела всегда сложно, — прервал многозначительную паузу господин Валентин. — Помню, как долго нам не удавалось найти новое поле для плотневки.
Госпожа Камилла кивнула.
— И еще больше времени заняло его оформление, — продолжил он.
— Оформление справки о доходах? — догадалась госпожа Валерия.
— Верно, и других документов. Предстояло доказать платежеспособность, то, что земля не будет простаивать, и прочее.
— Да, нелегкий это труд — доказать, что достоин доверия, — заметил владелец лавки с духами, и послышался смешок какой-то женщины.
— К сожалению, это так, — согласился господин Валентин и погодя добавил обманчиво мягким тоном: — Чем не обладаю, тем не обладаю.
По залу пробежали смешки, маскируемые под кашель.
— Вот — корень всех проблем, — сдержано улыбнулась госпожа Валерия и подняла бокал, к которому тут же подоспел слуга и налил еще вина.
— Недавно несколько гильдий боролись за разработку одного продукта, и мой знакомый проиграл по той же причине, — произнес господин Уильям довольно резко.
— К сожалению, во многих вещах мерилом выступает не талант.
— Во многих? — насмешливо протянули, но почти сразу были заглушены.
— Особенно когда при изготовлении вещей айпейрон не требуется, — саркастично пробасил грузный мужчина.
Смешки стали чуть более открытыми.
Вскоре все встали из-за стола и направились в гостиную, чтобы отдохнуть после основных блюд. Дама в желтом платье принялась музицировать за роскошным фортепиано, а госпожа Камилла — петь. Мужчины же тем временем сидели на софе и беседовали о скачках, изредка посматривая в сторону женщин.
— Браво! — раздалось, когда песня закончилась.
После нескольких выступлений настала продолжительная пауза.
— Госпожа Пенелопа, не желаете продемонстрировать ваши таланты, — произнесла госпожа Валерия, когда ее голос могло услышать как можно больше присутствующих.
Девушку тут же начали подбадривать.
«Гадюка!» — пронеслось в голове Пенелопы, но на лице не отразилось ни намека на злость.
— Госпожа Валерия, только при условии, что вы будете петь под мой аккомпанемент, — улыбнулась она и мысленно добавила: «Тогда не будет слышно не только мои корявые переходы, но и остальные звуки. Часа так три».
Краем глаза Пенелопа заметила, как дрогнула рука госпожи Камиллы, и послышались сдавленные вздохи. По лицу хозяйки приема и еще некоторых гостей было видно, что они осведомлены о возможностях связок госпожи Валерии.
Госпожа Валерия расцвела, готовая выступить в любую секунду. Пела она редко, поскольку для этого требовалось особое желание и настрой, и сейчас наступил тот самый момент. Однако этого категорически не хотели остальные гости.
— Всенепременно! — победоносно улыбнулась госпожа Валерия, порываясь уже встать рядом с инструментом. — Какую композицию вы сможете сыграть лучше всего? — не позабыла уколоть она.
— Мне нужно время подумать… — с улыбкой произнесла Пенелопа, пронзив женщину испепеляющим взглядом.
Перешептывание гостей стало громче.
— Как жаль, что мы опять не сможем выступить, — вдруг послышался горестный голос одной молодой девушки. — А мы так долго ждали, — и ее нижняя губка дрогнула.
Все внимание обратилось к ней. Госпожа Валерия отнеслась с пониманием и предложила Пенелопе выступить после намеченного дуэта, рассчитывая, что к этому времени Пенелопа определится. Девушка и ее мать, как могли, выручали присутствующих под их молящие взгляды: то одна играла, а другая пела, то наоборот, то обе играли и пели. И вот, когда вежливое терпение госпожи Валерии истончилось до фитиля, готового воспламениться, в гостиную вошел слуга и объявил о том, что десерт подан.
Послышались вздохи облегчения.
— Наконец-то получится отведать тот самый пирог, о котором вы столько рассказывали! — громко произнесла Пенелопа, стараясь сдержать большую часть ликования.