*** *** ***
Следующим утром Пенелопу в добровольно-принудительном порядке доставили к Хранителю.
— Я вам говорил не ехать? — холодно спросил мужчина, сидя в кресле за столом и перекладывая бумаги. Мороз, исходящий от Хранителя, заставил бы Пенелопу замерзнуть, если бы не тот факт, что в кабинете было жарко, как в бане.
— Не говорили, — просто ответила Пенелопа и, не дожидаясь, когда Ландор после грозного взгляда перейдет к более решительным действиям, поправила: — писали. Вы писали, а не говорили лично.
Ландор поиграл желваками, смерив ее взглядом.
— Разве я не писал не ехать? Так почему же ты..?! — злясь, начал он, но так же резко отдернул себя и принялся засовывать стопку бумаг в малюсенькую папочку, явно не предназначенную для таких масштабов.
Пенелопа зажевала улыбку и расслабленной походкой направилась к столу.
— Не думаю, что эта папка подходит. Лучше использовать вот эту, — она взяла канцелярский предмет со стопки книг, стоящей на полу. — Давай я помогу.
— Нет, я сам! — рыкнул Ландор, импульсивно пытаясь совладать с размерами папки и бумаг, и, краем глаза заметив, как Пенелопа нагло улыбается, не выдержал: — Пепел мне на голову, Пенелопа, какого черта?! — и, бросив на стол ненужный мусор, уставился на нее.
Разрываемый на куски, Хранитель с последних сил сдерживал себя, чтобы не наговорить лишнего. Он физически и морально заставлял себя молчать. Но при этом видеть усмехающееся лицо Пенелопы, которую явно забавляет вся эта ситуация, было невыносимо, раздражающе… вызывающе! Ландор попытался отвлечься и для этого перевел взгляд на стопки бумаг, но как только он это сделал, услышал вкрадчиво-удивленное:
— А что не так?
— Я СЕЙЧАС РАССКАЖУ ТЕБЕ, ЧТО НЕ ТАК! — в забытье кричал Ландор, не слыша себя. — Я ПРИКАЗЫВАЛ ТЕБЕ НЕ ИМЕТЬ ДЕЛО С ЭТИМ ВАЛЕНТИНОМ! И ВМЕСТО ЭТОГО ТЫ ПОПЕРЛАСЬ К НЕМУ НА УЖИН И ЗАВЕЛА ЗНАКОМСТВА! КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ИЗ ЭТОГО МЕНЯ НЕ УСТРАИВАЕТ?!
— Я должна была отказаться от таких возможностей?! — закричала в ответ Пенелопа, чувствуя клокочущую ответную реакцию на ярость.
— КАКИХ ЕЩЕ ВОЗМОЖНОСТЕЙ? — Ландор рывком поднялся и оперся руками о стол, скомкав под пальцами лежащие бумажки, готовые в любую секунду загореться.
— Увидеть, как ты не пытаешься отвести от меня взгляд!
Внутри Ландора что-то ухнуло, гнев и страх потускнели, а слова, готовые сорваться с языка, исчезли без следа.
— И услышать, как обращаешься ко мне на «ты», — спокойнее добавила девушка, не нарушая зрительный контакт.
Хранитель тяжело дыша продолжал молчать, не сводя с нее глаз.
— Хочешь продолжить этот разговор? — спросила Пенелопа. — Тогда найди для этого время и место! К слову, сегодня после пяти я абсолютно свободна, — и, развернувшись, она уверенным шагом направилась к двери.
У нее горели уши, пылали щеки, тряслись руки, внутри все клокотало и плавилось, словно под демоновым огнем, но чувство долгожданной победы, переполняющее ее, окрыляло и возвращало утерянные силы невероятно мощным потоком.
— Твердолобый варан! — проскрежетал Ландор, видя, как силуэт Пенелопы скрывается за закрывающейся дверью. За той самой дверью, которую ему неистово захотелось спалить, разнести в щепки, уничтожить до пыли!.. Чтобы ее больше не существовало!
[1] — Шань-шуй (山水) — традиционная китайская пейзажная живопись с изображением гор (山 — «шань») и воды (水 — «шуй»). Горы символизируют мужское начало, а вода — женское.
[2] — Под гильдией понимается аналог компании.
ЧАСТЬ 2. Глава 1
5-й месяц, 5989 год со дня Бэллюса
Стоял прекрасный летний день. Солнце светило высоко, и его свет, пробиваясь сквозь ветви нередкого хвойного леса, яркими узорами ложился на песчаную землю, припорошенную иголками и шишками, холодные валуны и два экипажа, которые не спеша ехали по неровной лесной дороге, покачиваясь и периодически подпрыгивая на кочках. Кучеров разморила ленивая атмосфера полудня, и они, окутанные успокаивающим запахом хвои, немного сонно вели по дороге кареты с эмблемами храма Равновесия. Эти кареты были частью подарка монахам, которые помогли спасти Государство Огня от эпидемии негативного айпейрона.