— Нет! Я к этому никакого отношения не имею! Ни к его убийству, ни к убийству его сестры и бабушки, ни к …событиям прошлого лета. Я клянусь! — воскликнул он, подаваясь вперед. Ему хотелось кричать, он был готов повторять одно и то же по тысячу раз, лишь бы быть услышанным.
Ландор смотрел на него спокойно, между бровями углубилась складка. Молчание затягивалось.
— Здесь тоже вас хочет подставить господин Афанасий? — голос прозвучал не иронично или насмешливо, а с искренним интересом.
Сердце застучало как бешеное. Почти похороненная надежда, что ему поверят, вновь засветилась.
— Я не уверен.
«Он не мог их убить, а вот все остальное…» — пронеслось в голове господина Луара.
— В начале года он мне сказал, что настал прекрасный момент закрыть все хвосты, — выпалил он как на духу. — Но что именно он подразумевал под хвостами, я могу лишь догадываться! Господин Афанасий точит зуб на господина Всеволода. Это было заметно на балу. Помните, когда в гравт играли?[1]
Ландор кивнул, продолжая внимательно слушать.
— Я точно знаю, что имело место предательство. Господин Всеволод предал господина Афанасия. Как именно, мне так и не удалось узнать. Может, они не поделили какой-то проект, — предположил господин Луар, припоминая собственный опыт, за который он сейчас расплачивается, — поэтому господин Афанасий попытался его убить. По поводу госпожи Властемиры я не уверен. Может, ее хотели убить, чтобы задеть господина Всеволода. Слышал, ее еще обвинили в убийстве слуги. Не знаю, связано ли это, но господин Афанасий иногда называл ее умалишенной.
— Обвинение уже сняли, — заметил Ландор. — Вина не доказана. Господин Луар, господин Афанасий когда-либо обсуждал с вами негативный айпейрон?
— Да, — кивнул он и нахмурился, прогоняя в памяти разговоры, — но так же, как и эпидемию холеры и прочие резонансные новости.
— Хм-м… Господин Луар, я благодарен вам за ценные сведенья. Могу я попросить вас об услуге?
— Конечно! — тотчас выпалил он.
— Если вспомните еще что-нибудь о господине Афанасии, господине Всеволоде, госпоже Властемире и негативном айпейроне, оповестите меня.
— Конечно, Ваше Светлейшество!
— Благодарю вас. Для меня это очень важно.
Господин Луар, польщенный, кивнул.
Когда пришли стражники проводить господина Луара обратно в камеру, Ландор встал и окликнул:
— И, господин Луар… Я вам верю. Вы не будете расплачиваться за то, что не совершали.
— … спасибо большое.
*** *** ***
По дороге вдоль сельскохозяйственных полей неслись две кареты и пять повозок с сундуками в сопровождении нескольких десятков конников. Несмотря на яркое теплое солнце, обнимающее лучами угодья, мягкий шорох ветра в траве и успокаивающие птичьи трели, атмосфера в каретах стояла крайне мрачная.
В первой карете ехал господин Афанасий и его поверенный.
— Нет, не годится, — отбросил идею господин Афанасий, сдвинув кустистые брови. Он положил верхний лист под низ стопки.
— Но тогда у нас будет шанс…
— Не обсуждается, — он перебил его и пробежался глазами по второму листу.
Поверенный замолк, недовольно стиснув губы. Спорить он не стал, хотя с каждым днем желание росло.
В окно кареты постучали. Господин Афанасий сдвинул занавеску и открыл окно.
— Светлейший, — обратился к нему один из его стражников, скача на лошади рядом с каретой, — ваша супруга желает сделать остановку на ближайшем постоялом дворе. Ей нездоровиться.
Господин Афанасий резко выдохнул и повел головой.
— Передай ей, что ближайшая остановка будет ночью. Здесь негде останавливаться.
— Да, господин.
— И пусть лекарь ее осмотрит.
— Уже осмотрел. Госпожа утомилась от долгого пути.
— Пусть примет снотворное, — произнес он, закрыл окно и задвинул занавеску. — Продолжим. Хм-м… Нет, это сразу вычеркиваем. Дальше.
Через некоторое время в окно кареты опять постучали.
— Что? — спросил господин Афанасий нетерпеливо.
— Светлейший, вам письмо, — рука протянула сверток.
Господин Афанасий взял скрученный конверт и, развернув его, ошеломленно моргнул. Отправителем был не его человек.