— Как он узнал о нашем сигнале для почтовых птиц? — в голосе сквозило удивление и возмущение.
Поверенный сидел молча, зная, что в такие моменты отвлекать господина нельзя.
Господин Афанасий развернул письмо и с первых строк узнал отправителя. Почерк в целом был новым, хотя и встречались знакомые черты, но стиль… Такой стиль не подделать. И уж кто-кто, а он был способен узнать личный сигнал.
— Вот милостивый государь, — зло усмехнулся он, комкая письмо. — Посмотрим-посмотрим… — и превратил бумагу в пепел.
*** *** ***
Господин Луар все никак не мог прийти в себя после разговора с Ландором. Он расхаживал по комнате и пытался выискать в памяти то, что может пригодиться ему и Хранителю. Все самое важное тут же записывал. За этим занятием его застал адвокат.
— О, уже семь вечера? — он обернулся. — Время так быстро летит, — и вновь посмотрел на лист, чтобы дописать мысль.
— Господин Луар, — адвокат подошел к нему, держа в одной руке саквояж, — у меня новости.
— И я догадываюсь, какие! — лицо засветилось счастливой улыбкой. — Хранитель Ландор мне поверил! Так что от казни за госизмену я спасен.
— Да, примите мои поздравления, — он поклонился, — но…
— Принимаю! Вот смотри, — господин Луар взял со стола лист и передал адвокату. — Хранитель Ландор попросил меня помочь в расследовании. Отправь ему. Надеюсь, это поможет найти их настоящую убийцу и ей станет легче. Кстати говоря, второго управляющего[2] этого милостивого государя уже нашли? Я как раз вспомнил парочку важных деталей. Все там, — он указал кивком на лист бумаги, который адвокат до сих пор держал в руке.
— Как раз намеревался вам рассказать, — произнес адвокат. — Его нашли.
— Сегодня воистину судьбоносный день… — изумился господин Луар. — И что он рассказал? Все же был не последним человеком, раз его в доме все боялись. Чертов гад!
Мужчина сел на стул у картины-«окна» и жестом пригласил адвоката сесть напротив него.
— Он признался, что выполнял… ваши приказы.
— Что?! — вытянулось лицо господина Луара, он тут же подскочил.
— Он признался позавчера, письмо доставили сегодня.
— Он врет! Нужно его еще раз допросить!
— Это невозможно, господин. Он умер. Его-то и нашли, потому что он в госпиталь обратился.
Господин Луар закрыл рот рукой, растеряно глядя в пол.
— Но Его Светлейшество же мне поверил… Он передумал?! — подлетел к адвокату и хватил его за отвороты пиджака.
— Я позабочусь о том, чтобы доказать вашу невиновность. Пока новых распоряжений от Его Светлейшества не поступало.
— Я… Тогда… — господин Луар отпустил пиджак. — Я не понимаю, кому я так перешел дорогу?! — и заметался по камере. В какой-то момент он посмотрел на адвоката и сощурился: — Ты знаешь… Говори!
Адвокат тяжко выдохнул, достал из саквояжа бумагу в защитном стекле и протянул господину Луару.
— Мне позволили сделать копию. Это признание управляющего Герасима.
Господин Луар выхватил из рук документ и пробежался по нему глазами. Зацепившись за одну строку, он перевел ошеломленный взгляд на адвоката.
— Этого не может быть… — прошептал господин Луар. — Так выкуривает из норы только… господин Афанасий.
— Да, вы меня об этом предупреждали, — адвокат поджал губы.
— Не-ет, — господин Луар замотал головой. — Я допускаю, что он мог пойти против Хранителя Ландора, чтобы сделать его своим человеком. Как когда-то с Хранителем Вадимом. У него особые методы. Но чтобы собственноручно лишить жизни… — он потрясенно поднял руки, согнув пальцы, словно когти. — Он ведь обещал помочь…
— Мне очень жаль, господин Луар.
— Оставь меня, — сказал он не своим голосом. — Мне нужно побыть одному.
— Конечно. Я приеду, как скажете, — адвокат закрыл за собой дверь и, как только он отошел на пару шагов, в камере что-то разбилось вдребезги, будто предмет запустили в стену.
*** *** ***
Адрио шел по тропе, заросшей высокой травой. Уже вечерело. Прохладный ветер раскачивал водопад ветвей ивы, и Адрио пришлось выставить руку, чтобы расчистить проход. За древней ивой стояла покосившаяся изба. Казалось, дунет ветер посильнее, и она завалится. Из окон с растрескавшимися рамами торчали сухие стручки сорняка и молоденькие веточки каштана. А из широкой дыры в крыше возвышалась крона уже взрослого каштана.