Пенелопа попыталась убрать одеяло, как почувствовала, что ее руку больно кольнуло. Нахмурившись, она повернула голову направо и увидела возвышающуюся капельницу, а, сконцентрировавшись на заднем фоне, заметила спящую медсестру. Незнакомая девушка двадцати с чем-то лет с вьющимися рыжими волосами и в медицинской униформе дремала на софе, подперев голову рукой, а возле нее лежала раскрытая книга. За окном стояла ясная погода вроде бы позднего утра. Но Пенелопа могла и ошибаться.
Девушка решила привстать и, когда начала это делать, почувствовала, насколько тяжело, сложно было двигаться. Сложилось впечатление, что ее тело стало чугунным или все мышцы разом ослабли. Или и то и другое. Кряхтение девушки разбудило медсестру, и та, мигом спохватившись, подлетела к кровати.
— Госпожа Пенелопа! Наконец-то вы..! Как вы себя чувствуете?
— Тяжелой, — призналась девушка. — Помоги сесть…
— Д-да, секундочку…
Медсестра помогла девушке занять сидячее положение и подложила под ее спину подушки. Пенелопа с удовольствием откинулась на подушки и облегченно выдохнула: после такого физического усилия действительно хотелось отдохнуть. А еще стало жарко.
— Вы что-то хотите? Пить? Есть?
Вопрос застал девушку врасплох, и она призадумалась.
— Не знаю. Пока ничего не хочу. Хотя нет, открой немного шире окно. Здесь душновато.
— Да, секундочку. Мне нужно позвать лекарей, — произнесла она, зафиксировав окно. — Вы не против, если я выйду ненадолго?
— Иди.
Медсестра вылетела из покоев, а Пенелопа принялась осматриваться. В спальне успели похозяйничать: возле кровати стояли две софы и стол, на котором лежали лекарства и медицинские приспособления. Вспомнив о капельнице, Пенелопа посмотрела на голую руку и нахмурилась, заметив, какой она была тощей и сероватой. Потом осмотрела вторую руку и решила посмотреться в зеркальце, как услышала шаги.
В спальню быстрым шагом вошли Лимад, лекарь Николина из больницы Авилона и еще двое незнакомых мужчин.
— Госпожа Пенелопа! — радостно воскликнул Лимад. — Как вы себя чувствуете?
— Сносно. Слабость только ощущается.
— И не удивительно! — воскликнула Николина, чьи раскрасневшиеся щеки свидетельствовали о том, что ей пришлось пробежаться или непривычно быстро пройтись. Николина была полной женщиной лет семидесяти, с короткими тонкими седыми волосами и круглыми глазами. — Вы нас изрядно напугали.
— Госпожа Пенейлоп, — произнес с отчетливым дельфинианским акцентом худощавый мужчина лет восьмидесяти, курносый, с высоким лбом, — наконец-то появилась возможность с вами познакомиться. Меня зовут Альберт, я заместитель главврача в больнице Дэльфинниума. А это мой интерн Рик, — он вежливым жестом указал парня лет двадцати-двадцати пяти с каштаново-рыжими волосами, тот вышел вперед и кивнул головой в знак приветствия.
— Рад видеть, что вы идете на поправку, — произнес он.
— Благодарю, — вежливо произнесла Пенелопа.
И разговор плавно перетек к осмотру. Лекари начали производить над Пенелопой разные медицинские манипуляции, периодически задавая те или иные вопросы. В ходе разговора девушка узнала, что болеет она «давненько», но все ужасное уже далеко позади. Альберт и Рик, как верно предположила девушка, приехали в Авилон, чтобы помочь Лимаду и остальным врачам (но, как оказалось, ехали они дольше, чем помогали). Этот факт заставил Пенелопу задуматься, однако именно изумило ее то, что последовало чуть погодя: девушке сказали, что отдыхать ей придется много, потому что процесс реабилитации долгий и ускорять его нельзя. Какая может быть долгая реабилитация (да и вообще реабилитация) после больного горла и высокой температуры, Пенелопа понятия не имела, но решила довериться. Все-таки она не медик. Вскоре осмотр закончился, и лекари, пожелав девушке хорошенько отдохнуть, ушли до поры до времени, приговаривая, что сейчас отдых — лучшее лекарство. Девушку оставили на медсестру и личную служанку по имени Варвара, которая принесла обед.
— Госпожа, я так рада, что вам наконец-то стало лучше! — светясь, говорила служанка, устанавливая небольшой столик с обедом прямо на кровати. Варвара была нехуденькой девушкой тридцати лет с густыми черными волосами и голубыми глазами. — Приятного аппетита!