— Госпожа Аделаида, господин Аскольд, о чем вы хотели поговорить? — Ландор сразу решил перейти к делу.
Аделаида, постаревшая, с поседевшими волосами, собранными в модную высокую прическу, в ярком из органзы платье, кокетливо захохотала и произнесла:
— Ваше Светлейшество Хранитель Ландор, к чему подобная манерность, если перед вами ваши близкие родственники?
Пенелопа закатила глаза.
«Ты еще заставь называть себя и папу — «тетя» и «дядя»».
Запах духов, «зримым» ореолом окутывающий госпожу Аделаиду, вынудил Киру тихонько прочистить горло. Еще раз и еще. Даже вода не помогала. Ландор перевел взгляд на девушку, и секунду спустя послышался взволнованный голос матери Пенелопы:
— Дорогая моя, вам нездоровится?
— Нет, все хорошо. Извините за беспокойство, — ответили Аделаиде, которая уже успела потерять интерес к произошедшему. Кира располагающе улыбнулась, как того требовал ее образ, и допила воду.
Ландор, чье обоняние тоже переживало не лучшие времена, проигнорировал слова «тети» и повторил вопрос, чтобы быстрее во всем разобраться.
Аскольд, над которым время было не так безжалостно, как над его женой, воспользовался ее секундным замешательством и перенял инициативу на себя.
— Ваше Светлейшество, — уверенно произнес он. — Это касается гильдии «Лесоруб»[1].
— Слышал, — кивнул Ландор, — вырубка лесов.
— Да, — согласился Аскольд, — но на самом деле, — он осмотрелся и придвинулся ближе, — она процветает на кое-чем другом, — шепотом закончил мужчина и опять осмотрелся, хотя в зале других посетителей не было.
Аделаида театрально ахнула, мол, вот видите, какие дела творятся! А Пенелопа недовольно поморщилась, поскольку, в отличие от Ландора и Киры, вообще ничего не услышала.
Отец Пенелопы продолжил:
— Это ростовщическая гильдия. Она выдает деньги под огромные проценты тем людям, которые по определенным причинам не могут воспользоваться банком светлейшего Ивана Прокофьевича. Например, беднякам, безработным, пьяницам, бывшим преступникам... Они, естественно, выплатить долг не могут, поэтому начинают работать на гильдию и… — он опять перешел на шепот, недоверчиво покосившись на стражников Ландора, — выполняют определенного рода услуги.
Ландор медлил, обдумывая услышанное, а Кира тем временем налила воды и сделала несколько глотков. Она в большей степени скептически отнеслась к новости, и театральность Аделаиды лишь укрепила это мнение.
Пенелопе же на сей раз долетела общая суть разговора, и она задумалась.
— Откуда у вас такие данные? — спросил Ландор напрямую у Аскольда.
Аделаида кокетливо замялась, мол, это все нюансы, все знают, как дела делаются, но Аскольд юлить не стал.
— Дочь одного такого должника послали служить в нашем доме. Мы случайно узнали.
— Совершенно случайно! — моментально вставила Аделаида. — Ах, эта мерзавка!..
— Затем навели справки, — просто добавил Аскольд, не дав жене закончить.
Теперь скептицизм Киры поубавился. Пока Пенелопа вспоминала всех служанок в родительских имениях, Ландор не спешил делать выводы и задал еще один вопрос:
— Почему вы не обратились в соответствующий орган, а решили все рассказать мне лично?
«И попросили встретиться вне замка», — закончил мысленно он.
Аскольд и Аделаида замялись, и после небольшой паузы мужчина ответил:
— Надежнее.
— Понял. Эту информацию следует проверить. Но если это так…
— Да, Ваше Светлейшество! Да! — затараторила Аделаида, узрев свой звездный час. — Вы представляете, какой ужас! — и продолжила тише, поняв намек Ландора: — Поэтому мы сразу примчались к вам! Доложить!
Аскольд положил руку на плечо жены, чтобы она замолчала и он мог сказать:
— Мы будем вам содействовать.
В это время два официанта, которых успели проверить стражники, принесли заказ и удалились. Пока Аскольд дополнял рассказ деталями, перебиваемый иногда Аделаидой, которая «знала лучше», официант принес напитки, и все принялись ужинать. Однако запах еды было дано ощутить не всем.