[1] АППА — анализ психоэмоционального поля айпейрона, применяемый для исследования состояния человека при совершении какого-либо действия, имеющего отношение к расследуемому преступлению. Точность данных зависит от «свежести» преступления.
[2] Цензура.
Глава 5
— Это не я! Честно, не я-я! — вторил господин Феликс.
Мужчина сорока лет[1] сидел на стуле, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку. Его щегольской кафтан канареечного цвета с огненно-алой вышивкой на манжетах и по планке был ярким пятном на фоне удручающе темного и унылого помещения допросной.
Везгар сидел напротив господина Феликса, поставив локти на стол возле рабочих записей. Он был сосредоточен на работе и не обращал ни малейшего внимания на то, что ее не касалось, из-за чего господин Феликс уже к середине допроса взгрустнул.
Насупив выщипанные бровки, мужчина в канареечном кафтане сжал губы гармошкой и спустя мгновение устало провыл:
— Зачем мне вообще убивать его семью, а? Его самого, каюсь, несколько раз подумывал… И пару раз задумывал, — его лицо тронула кошачья усмешка. — Но дете-ей?!.. Ни-ког-да! Я джентльмен, и на семьи соперников не перехожу! — он горделиво поднял подбородок, а после нахмурился и зевнул. — Ну, сколько вы еще меня держать будете, а?.. Я уста-ал, мне нужен свежий во-оздух и солнечный све-ет! — он обвел брезгливым взглядом помещение, где, кроме стола и двух стульев, ничего не было, и капризно скривился: — Но вам, мракофилам, этого не понять! Один огненный носитель? Один?! Это что за условия?! У меня гардеробная с летней обувью такого же размера, как эта комната, и там светят четыре носителя!
— Господин Феликс, — остановил его Везгар спокойным, но не признающим ослушания голосом, когда разговор сильно вильнул в другую сторону, — говорите по существу. Это последнее предупреждение.
Мужчина в канареечном кафтане цокнул языком и закатил глаза.
— Ну тогда что вы еще от меня хотите, а? Я же сказал, мы соперничали из-за дамы. И она, чье имя я как джентльмен упоминать, естественно, не буду, не досталась ни одному из нас. Так какой смысл меня подозревать?
— Тогда кто, по вашему мнению, мог желать смерти его семье? С кем господин Артем был в конфронтации? — добавил стражник. — В последнее время часто виделся и был в близких отношениях?
— Вы хотите, чтобы я сдал его окружение? — господин Феликс выдержал паузу, не сводя с Везгара глаз. — Так сразу бы и сказали. Записывайте, — повелительно махнул рукой. — Госпожа Светлана из главной ветви клана, имение Светличных в Тисове. Сестра бывшей жены господина Артема, госпожа Роксана, имение Ботвенных в Брегодухове. Господин Луар из имения Рено, тоже главная ветвь… — и он назвал еще несколько имен, а позже кратко прокомментировал каждое. Везгар все старательно записывал, иногда задавая уточняющие вопросы.
Вскоре допрос закончился и господин Феликс летящей походкой направился к выходу, но вдруг остановился и задумчиво произнес:
— Кажется, я что-то забыл упомянуть… Ах, да! Точно! — он обернулся и, придав лицу непоколебимой серьезности, произнес: — Если бы я знал, что господин Артем предатель Родины, я бы его остановил как добропорядочный гражданин. Но, увы, мое доброе сердце меня подвело… — он поднял вопрошающий взгляд к кривому потолку. — Ах, матушка, зачем вы так хорошо меня воспитали, что я вижу в людях только хорошее?.. — и на этой торжественной ноте господин Феликс выпорхнул их мрачных стен допросной.
Вскоре за ним вышел Везгар и направился к Хранителю. Поднимаясь по лестнице, он услышал приближающийся топот и нечленораздельное разъяренное фырканье.
— Я не мультифункциональный! — донеслось более четкое бурчание. — Я философ! Профессор философии, а не арифметики! — грозно шипел голос под ритмичное топанье.
По перилам скользнула рука с пальцами-сардельками, и на лестнице показался полный лысеющий мужчина восьмидесяти пяти лет[2]. Заметив Везгара, он замолк, круглыми глазами полными страха уставившись на него. Усы философа подпрыгнули вверх, придав его лицу обезьяньи черты. Спустя неловкое мгновение лицо расплылось в подобострастной улыбке, глаза вязко заблестели и мужчина почтительно поклонился.