— Получается, что пропал ее отец? — осторожно заметил Станислав, взволнованно глядя на Варвару.
— Я… — осознав, заикнулась она и поднесла руку ко рту, кинув тревожный взгляд в сторону фабрики. — Я как-то не подумала… Думала только о радостной встрече, — и на нее хлынули воспоминания о добродушном дяде Павле, который всегда угощал ее яблоками, большими и такими сочными.
Деликатное прикосновение к плечу вывело Варвару из омута. Станислав заботливо, немного взволнованно и с долей страха смотрел на нее и насколько мог решительно произнес:
— Я найду, кто это сделал.
— Да… — неуверенно отозвалась девушка.
— Вы можете просто так встретиться. Пообщаетесь о том о сем, — он зазывающе улыбнулся, хотя глаза не смогли полностью скинуть с себя пелену грусти, — а об отце я как-нибудь сам расспрошу. Найду другой способ подобраться.
Моментально ее взгляд посерьезнел, и она твердо заявила:
— Нет. Я это сделаю. Нельзя терять время.
Станислав переубеждать не стал. Он знал, на что способна его голубоглазая дама.
*** *** ***
— Проходи! — произнесла Инна, впуская гостью. — Сюда обувь. Вот там тапки.
— Какие из них? — Варвара указала на две пары тапок.
— Те, что больше. Они дядины, а он вернется только вечером.
Варвара сняла плащик и повесила на прибитую деревянную перекладину. Пока гостья разувалась, ютясь в небольшом коридорчике, Инна уже принялась мыть руки в кухоньке.
— Сейчас чаю горячего выпьем, чтобы не заболеть.
Варвара положила на стол гостинец и помогла Инне затопить самовар. Благодаря закинутым в кувшин самовара сосновым шишкам и веточки можжевельника, чай приобрел успокаивающий сосновый аромат. Попивая черный чай и поедая пряники с баранками, девушки рассказывали о своей жизни, и через некоторое время разговор плавно перешел на нужную тему. Услышав новость о дяде Павле и видя сгорбившуюся подругу, Варвара оперлась локтями о стол, как никогда нуждаясь в опоре.
— Когда это случилось? — притихшим, подрагивающим голосом спросила она, вспомнив его улыбающееся лицо с редкой щетиной.
Инна потупила взгляд, нервно перебирая в руках край скатерти. От этого Варваре стало еще хуже, и у нее защипало глаза.
— Двадцать шестого числа одиннадцатого месяца. Я этот день никогда не забуду…
Варвара с болью смотрела на подругу, соглашаясь, ведь такое невозможно забыть.
— Как так получилось? — вопрошала она.
— Не знаю, — тихо ответила Инна и поджала губы. — Он болел огненной язвой. Знаешь такую?
— Еще как знаю, — подтвердила Варвара.
— Совсем худо было. Лекарь ничего путного не посоветовал, — ее голос дрожал. — Приходилось у знакомых узнавать, за лекарствами за тридевять земель бегать — не помогло. Я старалась часто и надолго не отлучаться. И он всегда дома был. А тут я ночью дежурила у его кровати, — она начала рыдать, — на секунду глаза закрыла — и вот!
— Тише-тише… — приговаривала Варвара, обнимая и рыдая вместе с ней.
— Если бы я не заснула!..
— Ты не виновата, — произнесла Варвара, когда смогла приручить голос, и вытерла лицо от слез.
— Еще как виновата! Ушел ночью, небось, за лекарствами или помощью. Зачем же еще выходить было? — Инна встала, чтобы достать новые платочки.
Варвара опустила голову на руку, стоящую локтем на столе.
«Зачем же ты вышел? Почему нельзя было помощи попросить? — разрывалась она вопросами. — Вечно все сам да сам!»
— Спасибо, — поблагодарила она, беря платочек.
Инна вернулась на стул.
— К кому он мог обратиться за помощью? К лекарям же? Они его видели?
— Нет, — девушка замотала головой. — Да и до ближайшего лекаря идти минут сорок!
— Целых сорок минут он собрался идти! Как же это на него похоже! — И обе девушки разрыдались.
— Ему ведь совсем плохо было! Он оделся, да взял мою шапку вместо своей!
— Свою не заметил? Или торопился? — и девушка в который раз вытерла щеки.