Подбегая к освещённому множеством масляных ламп тупику, Фиррис услышал шум схватки и рычание чиала. Секунду спустя мастер клинка увидел, как неизвестный, в левую руку которого мёртвой хваткой впился чиал, резко взмахнул правой рукой и раздался короткий взвизг Шехана. В следующее мгновение мастер Фиррис отточенным за долгие годы тренировок и боёв движением снёс голову неизвестного с плеч и быстро огляделся в поисках других врагов.
Но больше никого в тупике не оказалось. Никого, кроме… Мастер Фиррис сделал шаг вперёд и замер, не в силах сделать ни вдоха, словно его ударили тараном в живот. Меч выпал из вмиг ослабевшей руки вампира, зазвенев на каменном полу. Мастер Фиррис на негнущихся ногах подошёл к изувеченному телу и вгляделся в лицо, залитое кровью.
— Доченька, — прохрипел он, падая возле Илонны на колени.
Он протянул к её лицу руку и замер, не решаясь прикоснуться. Некогда прекрасное лицо Илонны было обезображено длинными порезами. На месте глаз зияли окровавленные впадины. Фиррис перевёл взгляд ниже и только теперь понял, ЧТО сделали с его дочерью. У девушки была отрезана одна грудь, содрана кожа с живота, отрублены кисти рук и обе стопы. Конечности палач заботливо перетянул кожаными ремнями, чтобы жертва не истекла кровью раньше времени. То, что негодяй отрубил, лежало здесь же, на полу.
Фиррис почувствовал, что его распирает неземная ярость: сейчас он хотел только одного — убивать. Убивать долго и жестоко, отомстить тому, кто посмел совершить такое страшное надругательство над его дочерью. Вот только, кроме обезглавленного трупа здесь больше никого не было. Фиррис выдохнул сквозь сжатые зубы и без сил опустился на окровавленный пол рядом с телом Илонны. Надо бы посмотреть, жив ли чиал, но он не мог себя заставить оторвать взгляда от изувеченного тела. Наконец мастер Фиррис собрался, с трудом, словно древний старец, передвинулся к вытянувшемуся на полу Шехану и положил руку ему на шею. Пульса не было. Да и откуда ему взяться, если в боку чиала торчал нож? Неизвестный бил сильно и точно — остриё ножа пронзило сердце. Верный чиал умер, мстя за свою погибшую хозяйку и даже после смерти не выпуская из зубов руку врага.
Мастер Фиррис осторожно погладил мёртвого кота по голове и посмотрел на обезглавленный труп. Кто это? Кто посмел напасть на дочь мастера клинка и запытать её до смерти? Кто этот мерзавец и какие цели он преследовал?
Осмотр тела ничего не дал, и мастер Фиррис ногой перевернул валяющуюся на полу голову. Несколько секунд он смотрел на застывшие в гримасе черты лица, на вертикальные зрачки ничего не видящих глаз и на явно подпиленные клыки, а потом со злостью пнул голову, которая укатилась в угол, разбрасывая по сторонам капли крови.
— Коэри! — сказал, словно выплюнул, он. — Тварь, лишённая имени! Как же ты выжил, мразь?
Теперь мастер Фиррис понял всё. Негодяй, предавший и убивший своего учителя, своих товарищей и свой клан, считался умершим. Но каким-то непостижимым образом выжил и долго прятался по норам, вроде этой. И, видимо, всё это время вынашивал планы мести. Почему Илонне? Мастер Фиррис не мог ответить на этот вопрос. Возможно, предатель просто счёл, и не без оснований, что сумеет с ней справиться — ведь некогда он почти получил статус мастера. Связываться с другими вампирами ему было тяжело, а вот с беззаботной вампиршей, которая в последнее время совсем не уделяла внимания тренировкам — запросто. Как он сумел обмануть Илонну, мастер Фиррис не знал, да теперь это уже и не играло никакой роли. Главное, что сумел обездвижить девушку, не дать ей воспользоваться магией — вон сколько амулетов болтается на трупе, после чего приволок её в это подземелье и…
Мастер Фиррис застонал, представив, какую боль испытывала Илонна, когда безжалостный палач резал её и отсекал конечности. Тварь! Фиррис сейчас сожалел только об одном — что Коэри умер так быстро. Миг — и он умер, даже не успев понять, от чего. Ушёл, не испытав на себя даже тысячной доли тех пыток, которым он подверг Илонну. Фиррис схватил упавший меч и принялся рубить тело негодяя, лишённого имени. И лишь когда труп превратился в изуродованный кусок мяса, Фиррис остановился. Тяжело дыша, он безумным взглядом окинул останки врага, аккуратно вытер меч и сунул его в ножны.