К счастью, землетрясение прекратилось достаточно быстро. Несколько толчков произошли спустя пять минут, после того, как горы перестали шататься и гудеть, на том всё и кончилось. Подгорное королевство ожило: гномы забегали по коридорам и штольням, подсчитывая разрушения и убытки. Как ни печально, но больше всего пострадали оружейные мастерские — из-за обрушений там произошло несколько взрывов, унёсших жизни десятков мастеров и сгубивших множество готового оружия. В тронном зале немедленно собрался совет старейшин, чтобы принять необходимые решения по восстановлению жизнеспособности оружейных мастерских. Охрана туда же притащила короля Ильмриса, который так и не пришёл в сознание.
— Вы спятили, болваны? — зарычал на охрану один из старейшин. — Хотите добить короля?
— Никак нет! — отрапортовал достойный страж. — Ильмрис ещё в прошлом году сказал, что король должен присутствовать на совете старейшин, даже если он полумёртв. А Ильмрис вполне себе живой. Его так просто не прибить.
— Да наслышаны мы, как он уступал простым гномам место в укрытиях, — проворчал старик. — Ну-ка, кладите его сюда. Нате вот, плащ мой ему под голову положите. И позовите уже наконец ему лекаря.
— Лекарь его видел, сказал, ничего страшного, мол, сам очнётся.
— Отлично. Тогда начинаем собрание. Вопрос первый: что это было?
— Людские маги предупреждали, что гибель Единого будет сопровождаться страшными катаклизмами. Думаю, не только подгорная твердь тряслась. Наверху, я уверен, сейчас творилось то же самое, только ещё хуже.
— Понятно, — высохший от старости гном задумчиво пожевал губами и сказал: — Видимо, досталось всем, и людям тоже. Но теперь делать нам? Наш король обещал людям снабдить их войска огневиками. Но после сегодняшней катастрофы мы лишились лучших мастеров и трети изготовленного оружия. Возможно, даже больше трети — подсчёты ещё ведутся. В свете этого готов выслушать ваши мнения.
Старики, сидящие вокруг стола, долго молчали. Король Ильмрис, лежащий на каменном топчане у стены, тоже — по вполне понятной причине. А стражи, стоящие у дверей, и вовсе изображали безмолвные статуи — им по уставу так положено было. Наконец затянувшее молчание прервал один из представителей купечества.
— По нашим древним традициям мы должны были бы сейчас предложить людским правителям огненное оружие по повышенным ценам. Готовое оружие и огневые запасы сильно уменьшились, что резко повышает их стоимость.
— Услышано, — кивнул председатель. — Ещё мнения?
— Я не закончил, — поднял руку купец. — Мы так должны были бы поступить, но король уже дал людям слово. А слово гномов — твёрже звёздной стали. Я от лица купеческой гильдии заявляю: мы поставим сборной армии всё, что Подгорное королевство сумеет произвести по тем ценам, что указал король.
Крохотные глазки председателя блеснули.
— Услышано. Вопрос к оружейникам: сколько времени нам понадобится, чтобы восполнить потери?
Кряжистый гном, некогда бывший кузнецом, но в силу преклонного возраста уже не могущий стоять у наковальни, поднялся и пробасил:
— Сроков не назову. Скажу только, что оружейный цех уже начал, и не прекратит работу ни на минуту.
— Услышано. Остаётся последний вопрос: подготовка хирдов к походу, но это прерогатива короля. Вот он очнётся, и сам займётся этим вопросом. Собрание окончено.
Старики потянулись к выходу. Когда последний из старейшин покинул зал, король Ильмрис открыл глаза и довольно хмыкнул.
— А молодцы ведь! Смогли же наступить на горло собственной жадности. Что ж, отлично, значит, мне можно смело вести хирды в бой. Если погибну, королевство останется в надёжных руках.
Глава 34
Мастер Фиррис сидел около постели дочери и бездумно смотрел на каменную кладку стены. Он, безусловно, любил свою дочь — как и все вампиры, он очень ценил потомство. Но до недавнего времени даже не подозревал, насколько сильно это чувство. Раньше он мог себе позволить отругать своенравную девицу и даже устроить ей хорошую трёпку на тренировке, мог пригрозить суровой карой за какое-нибудь значительное нарушение устоев клана, и считал, что некоторая жёсткость в отношении Илонны пойдёт ей только на пользу. Но теперь мастер Фиррис понял, какая это была ерунда…