— Илонна, девочка, ты меня слышишь? — шёпотом вопрошал старый маг, пытаясь аккуратно соединиться с пациенткой. — Здесь я, мастер Мернаэль, и оба гроссмейстера. Мы хотим помочь тебе. Ответь, пожалуйста.
Приговаривая так мастер Мернаэль убрал щуп и осторожно приблизился к Илонне. Адельядо внимательно следил за цветовыми изменениями в ауре адепта. Некоторое время она оставалась всё такой же тёмно-багровой с редкими зелёными всполохами, а потом вдруг окрасилась ослепительно оранжевым сиянием.
— ВОН! — раздался натуральный драконий рёв. — Пошли все вон! Оставьте меня спокойно умирать.
Гроссмейстер не медлил ни мгновения — он выдернул Мернаэля обратно, а Дево тут же запечатал прореху в сети. Вовремя — от ауры Илонны во все стороны полыхнуло, да так, что защитную сеть, созданную сильнейшими магами астрала, едва не разорвало в клочья. Адельядо подключился к Дево, за ним и Мернаэль, и втроём они сумели удержать буйствующий разум Илонны в рамках ограничивающей сети. Наконец её аура пришла в относительное спокойствие.
— Уф, думал, придётся драпать, — выдохнул гроссмейстер Дево. — Сильна девчонка.
— Мер, что дальше предусмотрено твоим мудрым планом?
— Больше ничего, — в астрале тел не было, но Адельядо был уверен, что Мернаэль пожал плечами. — Я думал установить с ней контакт, поговорить и попробовать выманить её в реал. Но, видимо, мысль была неудачная.
— Возвращаемся.
Секунда, и все три высших мага уже вернулись в реальность. Адельядо хотел спросить, не появились ли ещё какие-нибудь мысли у соратников, когда от забинтованной мумии послышался хриплый голос.
— Зачем вы ко мне полезли?
— Илонна, как ты себя чувствуешь? — бросился к ней Адельядо.
— Мне плохо, — голос у неё был натурально замогильный. — Я не хочу никого слышать. Я хочу умереть спокойно. Оставьте меня.
— Ну нет, так не пойдёт! — решительно сказал гроссмейстер. — Врачеватели уже вылечили тебе всё, что смогли, убрали боль, запустили на всю мощь регенерацию…
— Тогда где мои глаза? Где мои руки и ноги? Что молчишь, старик? Нечего сказать?
Адельядо, никогда и никому не позволявший так обращаться к себе, молча проглотил оскорбление.
— Убрали боль от ран? — хрипло шептала Илонна. — А кто уберёт мне боль от потери чиала? Часть меня умерла вместе с Шеханом.
— Эта боль уйдёт со временем.
— Быть может. Но я не хочу жить с воспоминаниями об унижении. Помнить о том, какой слабой и никчёмной я оказалась. Лучше умереть.
— То есть, ты хочешь остаться слабой, никчёмной и униженной навеки? — Адельядо надоело сюсюкаться с ней. — Хочешь, чтобы у людей и вампиров память о тебе осталась именно такая? Неудачница, которую изуродовал и искалечил лишённый имени мерзавец, и которая не смогла найти в себе сил жить дальше? Которая предпочла умереть, вместо того, чтобы бороться и в итоге дождаться, когда лучшие врачеватели всех цивилизованных стран вернут ей руки-ноги, глаза и здоровье? Ты хочешь, чтобы тебя запомнили именно такой? Что ж, тогда мы уходим. Умирай спокойно.
Адельядо сделал жест, гроссмейстер Дево и мастер Мернаэль поднялись и вышли. Сам Адельядо задержался на пороге.
— Твой отец вытащил тебя из подземелья и принёс сюда. Он просидел рядом с твоей постелью всё это время, и согласился уйти отдохнуть только тогда, когда его сменил я — остальным, при всём уважении, он явно не доверяет. Фиррис несомненно будет очень опечален таким решением дочери. Мастер Оквальд, который вместе с Фиррисом бежал спасать тебя из лап похитителей, он тоже будет расстроен, что занимался воспитанием столь слабой духом и неблагодарной девчонки. Я уже не говорю про некоего адепта, который не единожды обменивал собственную жизнь на твою. Получается, всё это было напрасно? Я так Диллю и передам, когда он вернётся. Не знаю, сумеет ли он пережить известие о твоей гибели, но то, КАК ты ушла, точно убьёт его. А теперь, когда я высказал тебе всё, что думаю, прощай!
Гроссмейстер, злющий, как голодающий волк зимой, круто развернулся и пошёл прочь. Адельядо не мог сказать, из-за чего он действительно разозлился — наверное, из-за всего понемногу. Одно из важных предупреждений Единого только что перестало существовать — значит, шансы на победу в будущей войне сильно уменьшились. А ещё его взбесила упёртая уверенность дрянной девчонки в своей правоте — ей, дескать, больно помнить те унижения, которым она подверглась, поэтому проще умереть. Гроссмейстер нёсся по коридорам Академии, а вокруг него вились крохотные молнии. И только добравшись до драконьего двора, Адельядо слегка успокоился — это нужно было сделать в любом случае, потому что разговаривать с юной драконьей королевой и при этом пускать во все стороны молнии — глупо. В лучшем случае малышка испугается, а в худшем — решит сбежать. И тогда Великие разнесут в пепел не только Академию, но и весь Тирогис.