А теперь бывший монах понял, что где-то в глубине его сердца ещё остался уголок, в котором нашлось место для могущественного голема. Потому что известие о том, что Единый испытывает страшную боль, не оставило равнодушным Герона. Он вдруг понял, что несмотря ни на что желал бы помочь Единому и унять хотя бы частичку его боли. Если бы мог. Но чем помочь, что он умеет? Фактически, ничего. Да и кто он по сравнению с големом, владеющим запасами всей магии планеты?
А ведь Стасья сказала, что у Единого приступы, и что он запретил ей снова приходить. Значит, опасается, что в следующий раз может погубить неразумную девчонку, когда перестанет соображать от боли.Если бы с могущественным големом всегда дело обстояло так плохо, гроссмейстер и архиепископ, удостоившиеся личной встречи с Единым, непременно упомянули бы об этом. Но они ничего не сказали. Выходит, Единый в любой момент может… Умереть? Перестать быть? Неважно, не в терминах дело.
Герон поднялся, буркнул ученикам «продолжайте заниматься» и направился к зданию Совета. Бывший монах, а ныне маг и наставник юных магов посчитал, что старейшины должны услышать о том, что только что он узнал. Ведь со смертью Единого жизнь вампиров и людей изменится кардинально. А то и вовсе прекратится, когда из портала некромагов хлынут орды демонов.
Глава 13
Статус-шеф Конобиан пошевелил пальцами, чувствуя, как мощные когти скребут по дереву. Хорошо, с руками всё в порядке. Теперь наступил черёд ног — он принялся сгибать и разгибать их. Конечности работали исправно — это радовало. Хвост… ага, тоже работает, чувствуется, как жало на конце ударило в каменный пол. Провёл шершавым языком в пасти — ура, зубы все на месте! Во всём теле ощущались лёгкость и избыток энергии. Значит, очередной сеанс обновления прошёл удачно.
Конобиан наконец открыл глаза и уставился в серый потолок. Впрочем, не только потолок был серым — стены «красовались» таким же цветом. Почему жрецы красят свои норы в такой унылый цвет, он не понимал. У жреческого сословия богатств — несметно. От добычи каждой компании им идёт ровно треть, независимо, участвовали в ней представители жрецов или нет. Они могли бы украсить стены этого отнорка драгоценными металлами, а на потолок налепить тысячи алмазов — и это ничуть не уменьшило бы их богатств. Должно быть, нравится жрецам такой унылый цвет, потому и сами вечно ходят в серых хламидах. А вот Конобиан, к примеру, предпочитал всем цветам красный. Цвет крови. Он всегда бодрит, вызывает аппетит и напоминает о врагах, которые ещё живы. Живы до тех пор, пока до них не дотянутся руки Покорителей миров.
Статус-шеф поднялся с широкой лавки, с удовольствием потянулся и повернулся к зеркальной стене. Такие зеркальные стены жрецы всегда устанавливают в очагах обновления, потому что пациенту первым делом необходимо посмотреть на своё новое тело и убедиться, что с ним всё нормально. Вот и Конобиан не стал исключением. Вроде бы уже шестой раз проходит эту процедуру, должен бы перестать беспокоиться, но нет — каждый раз с волнением разглядывает обновлённого себя.
Конобиан ощерил в улыбке широкую пасть, полную белоснежных, острых и крепчайших зубов. Да, всё прошло, как надо. Четырёхсотлетнее тело снова стало молодым, вернувшись в возраст пятидесяти лет — самого пика физического развития демона. Он оглядел себя с верхушки костяного гребня на голове до самых кончиков когтей на ногах и издал удовлетворённый рык. Он идеален! Пошевелил мускулистым хвостом и, не выпуская жало, сделал пару хлещущих ударов вправо и влево от себя — третья опорная конечность работала отлично.
Он снова осмотрел своё тело и не нашёл никаких следов от прошлых ранений. Ещё вчера его шкура была покрыта рубцами и шрамами, ещё вчера переломанный и неправильно сросшийся хвост не был способен помочь хозяину в бою, ещё вчера в пасти не хватало половины зубов, а те, что оставались, превратились в сгнившие пеньки. Вчера он был наполовину слеп — удар мечехвоста едва не разбил Конобиану голову, оставив на память о захвате мира Фереа глубокий шрам на всю физиономию и вытекший глаз. Вчера он был изломанным калекой, оставившим своё здоровье в бесчисленных боях.