Вот же кругляши хитромудрые, не могли сразу сказать? А если бы он сейчас был на зачёте? Уж мастер Хилк оторвался бы на нём за искажение стандартного заклятья и невозможность воплотить его. Ладно, хорошо хоть предупредили. Дилль только плечами пожал. Драконью, так драконью — ему без разницы. Он неспешно принялся вливать в заклятье эрги драконьей магии.
Магическая сила наполнила заклятье, но пару секунд ничего не происходило. А потом в мгновение ока статуя исчезла, а на её месте оказалось всё, что Дилль и заказывал в качестве примера. Вполне себе обычное ведро, набранное из деревянных плашек, с ушками и продетой в них верёвкой. Швабра — тоже обычная, деревянная, с блестящей от тысяч прикосновений рукоятью. И половая тряпка — драная и рваная, в которой дыр было больше, чем материи. Всё было таким обычным, привычным и настоящим… Если бы не одно «но»: размер. Ведро было высотой с Дилля, швабра же упиралась ручкой в потолок, а он в Академии высоченный. Не веря себе, Дилль потрогал громадную швабру. Глаза видели дерево, но рука ощущала холодный камень статуи.
— Обалдеть! — он поражённо рассматривал дело своих рук и муаров. — Парни, а чего всё такое большое?
— Прости, мастер, забыли коэффициент уменьшения применить, — покаялись кругляши. — Статуя была высокой, мы и иллюзию сделали такой же величины. Не подумали. Сейчас уберём и заменим на нормальный размер. Ой, что-то не получается.
— Ничего, так даже забавнее, — хмыкнул Дилль, обходя экспозицию по кругу. — А, знаете, пусть остаётся. Мне так больше нравится. Уж очень этот старец был надутым, как индюк важный. Всегда раздражал. О-о, так я ведь могу представить это, как зачётную работу!
— Мастер, тебе влетит, — сочли нужным предупредить муары.
— Ну и пусть, главное, чтобы Хилк зачёт поставил.
— Мастер, тебе точно влетит, — повторили муары. — Мы не можем убрать иллюзию.
— А? — интеллектуально спросил Дилль. — В смысле, не можете? А я смогу?
— Вряд ли, — послышался коллективный вздох. — Мы слегка напутали: вместо временной переменной использовали константу. Теперь статуя будет в таком виде, пока не закончится энергия.
— А если откачать энергию?
— Мы зациклили её. Это защита от срыва иллюзии.
— Защита? Ну и ладно, ничего страшного.
— Поскольку на энергию ты не поскупился, иллюзия спадёт лет эдак через пять, — коллективно хмыкнули муары. — Или шесть.
— Во попал, — Дилль поскрёб в затылке. — Не знал, что ваше модифицированное заклятье такое устойчивое.
— Заклятье хоть и изменённое, но вполне обычное. Дело в драконьей магии.
— М-да, помогли, так помогли, — проворчал Дилль. — Ладно, сам виноват. Но к мастеру Хилку всё же наведаюсь. Если уж эта красота его не устроит, тогда вообще не знаю, как сдавать эти клятые иллюзии.
Не откладывая дела в долгий ящик, он сразу же отправился к факультету оптической магии, коим и заведовал желчный мастер. Хилк, услышав о проделанной зачётной работе адепта, который доселе никаких успехов в обожаемом им искусстве не выказывал, немедленно возжелал взглянуть на результат.
— Показывай, — кивнул он и выжидательно уставился на Дилля.
— Понимаете, мастер, иллюзия не здесь. Она, можно сказать, стационарная.
— Привязка в пространстве? Хм. Неплохо для такого бездаря, как ты. Ну, пойдём, посмотрим.
Ведомый Диллем мастер Хилк всю дорогу молчал, а когда увидел шедевр уборочной реалистики на месте статуи, надолго замер с открытым ртом. Затем опомнился и сказал:
— Знаешь, а неплохо выглядит. Дерево такое… натуральное. И даже видны отблески от магического светильника на ручке швабры. А вода в ведре есть?
— Оно слишком высокое, заглянуть невозможно.
— Кстати, а почему всё такое большое? Гигантоманией страдаешь?
— Никак нет, ваша мудрость, — Дилль счёл, что стиль тупоумного служаки сейчас подойдёт как нельзя лучше. — Виноват. Забыл применить коэффициент уменьшения, использовал параметры один к одному. А так как статуя была немаленькая…
— Ну так измени, — потребовал старый иллюзионист.
— Невозможно, ваша мудрость. Пробовал уже.
— Нет ничего невозможного в магии иллюзий, юноша, — важно изрёк мастер Хилк и сделал несколько пассов руками.
Ничего не произошло. Маг повторил жесты, бормоча себе что-то под нос, но результат остался прежним. Мастер Хилк повернулся к Диллю, состроившему самую честную и туповатую физиономию, на какую только был способен, и спросил:
— Не изменяется. И, самое главное, удалению не поддаётся.
— Так точно, ваша мудрость! — гаркнул Дилль, поедая глазами преподавателя.