Архиепископ окинул взглядом собравшихся, отметив, что расселись члены конклава не по устоявшимся традициям, а по интересам. Придерживающиеся прежней доктрины скучковались в дальнем углу, колеблющиеся или представители малозначимых государств расположились посередине, а вокруг Одборга собрались его сторонники. Тем лучше — он проследит, чтобы его сподвижники не успели съесть слишком много отравленной пищи, когда наступит время для традиционной лёгкой трапезы и глотка вина.
Одборг поднялся и, чувствуя, как его потряхивает от сырости и промозглого воздуха, начал собрание.
— Братие! Лучшие среди равных! Мы собрались здесь по важному поводу: сегодня у мироттийской церкви должен появиться хозяин. Тот, кто заботится не только о душах прихожан, но и будет славен стоящими делами. Тот, кто заботится не о внешнем и не производит впечатление, на деле оставаясь глух к нуждам людей и самой церкви. Тот, кто способен в тяжёлый час грядущего испытания повести за собой в бой не только боевых клириков, но и сподвигнуть на это прихожан.
Архиепископ обвёл взглядом присутствующих. Без сомнения, все поняли его посыл — старину Дорбона аж скривило от ненависти, а прелат лишь еле заметно улыбнулся и слегка кивнул. Одборг продолжил:
— И выбор нового архиепископа Бронкурского ложится на наши плечи, братие! Голосование будет отк…
Архиепископа вдруг скрутил такой спазм, что он захрипел от боли. Дрожь в теле усилилась настолько, что высший церковник не смог удержать чётки, а ноги его подогнулись. Одборг рухнул прямо на стол, сотрясаясь в конвульсиях и пытаясь выкашлять собственные лёгкие.
— Его отравили! — заорал кто-то, и сразу же в помещении конклава началось настоящее сумасшествие.
Одни повскакивали на ноги и принялись бестолково метаться, другие — в основном престарелые патриархи, остались сидеть на местах, словно древние пеньки, наблюдая за умирающим предстателем. Несколько человек бросились к архиепископу, один распахнул дверь и заорал куда-то в тёмный коридор «Лекаря сюда!» А потом один за другим высшие церковники начали повторять то, что минутой ранее проделал Одборг. Они хрипели, хватались за горло, их тела сотрясала крупная дрожь. Они падали на пол и кашляли, словно пытаясь исторгнуть из лёгких ту заразу, что неведомо каким способом попала в них.
Служка, отвечающий за наличие на собрании бумаги, чернил и отточенных перьев, растерянно взирал с порога на творящуюся вакханалию, пока сам не свалился в приступе кашля. Те, кто прибежали на крики о помощи, тоже рухнули на сырой каменный пол, и только после этого кто-то догадался.
— Здесь воздух отравлен!
Спешившие на помощь монахи в нерешительности остановились. Конечно, они всей душой желали спасти своих архиепископов, патриархов и прелатов, но не ценой же собственной жизни. Все они видели, настолько быстро действует отрава на примере несчастных, что успели подойти к дверям конклава. Да и те, кто побывал в подвале чувствовали себя неважно — у каждого слезились глаза, першило в горле и чувствовалась слабость во всём теле. Вытащить пострадавших на свежий воздух никто не решился.
Весть об отравлении конклава моментально распространилась среди монахов, а оттуда выплеснулась в город вместе с посыльными. Несколько гонцов помчались по адресам известных лекарей, трое — к домам известных магов, промышляющим в том числе и врачеванием, один в королевский дворец и один — в магическую Академию. Но ещё до того, как первый из лекарей прибыл к месту трагических событий, вокруг главного собора уже успела собраться огромная толпа сочувствующих и просто зевак — каким образом они узнали о произошедшем, было решительно непонятно. Люди делились друг с другом слухами, по ходу выдумывая новые подробности, и вскоре даже последний нищий был убеждён, что в соборе был открыт портал, откуда появился лично царь-демон и собственноручно перерезал всех архиепископов, а вместе с ними и монахов, не пожалев даже мальчишек-певчих. То, что некоторые мальчишки-певчие трутся тут же рядом, никого при этом не смущало. Что интересно, даже якобы присутствие могущественного царь-демона не заставило толпу разбежаться — люди только плотнее смыкались вокруг собора.