— Как же останавливать этих здоровяков? — послышался чей-то изумлённый вопрос. — Их ведь только из баллисты пробьёшь. Так ещё попасть надо.
Гунвальд обернулся, посмотрел на одного из вверенным ему учеников и матюгнулся, поддерживая пошатнувшийся боевой дух молодняка.
— Не волнуйся, меч срубит голову этой твари точно так же, как и любой другой. Главное, подобраться к ней поближе. Ручаюсь, эти громилы страшны только на расстоянии. А вблизи они не смогут нам ничего поделать. Так что, парни, готовьтесь прыгать далеко и высоко. А потом вонзить меч в глаз врага. Глаза-то у них такие же большие, как и они сами, так что, не промахнётесь.
Глава 25
Молодые вампирские воины дружно рассмеялись такой незатейливой шутке, и напряжение слегка ослабло. А Гунвальд, внешне соблюдая невозмутимость, на самом деле лихорадочно раздумывал над собственными словами. Самое смешное, что он брякнул первое, что пришло в голову, просто, чтобы подержать боевой дух парней. Но ведь на самом деле это и был единственный способ справиться с гигантами. Наверняка они неуклюже бьются в очень близком бою. Так что, поразить их можно, для этого всего-то и нужно, что подобраться к ним вплотную. Ну ещё, правда, перед этим придётся прорвать рядов двадцать или тридцать врагов. Но об этом Гунвальд уже не беспокоился — он был уверен, что громадные четырёхрукие демоны не останутся в тылу, а рванутся в самую гущу схватки. Вот тогда у него и будет шанс сразиться с одним из них лично.
— И останется обо мне память, как о Гунвальде, убийце демонов-гигантов, — тихо сказал каршарец. — Ладно, до этого ещё дожить надо. Внимание! Сигнал! Щиты вверх! Копья опустить!
Зазвучавшие боевые горны разнесли приказ, который, впрочем, передовые уже и сами выполнили: подняли щиты в боевую готовность. Строй стоящей рядом с кланом дракона эштигерской пехоты сплотился и ощерился копьями. Вампиры тоже выполнили приказ, правда, их строй выглядел куда жиже: щиты не столь велики, а копья не так длинны. Гунвальд по этому поводу не переживал. Непревзойдённое мастерство мечного боя, присущее вампирам, должно уравнять шансы в рукопашной. Главное, не дать демонюкам прорвать строй и вклиниться.
Демоны, яростно вопя и ревя, дружно шагали, синхронно постукивая рукоятями мечей и топоров по своим щитам. Издаваемый ими мерный грохот и вой должны были подействовать на противника — проверенный сотнями Покорений способ начала сечи. И кое-где у соседей началось непроизвольное движение, которое, впрочем, быстро прекратили десятники, пройдясь палками по спинам готовых струсить. Вампирские же построения стояли, не шелохнувшись.
Навстречу идущим в атаку демонам полетели залпы стрел и дротиков. Слышались и редкие выстрелы из гномских огневиков. Штурмовики, подняв повыше щиты, ускорили шаг, не переставая орать и выть. Вот до них уже пятьдесят шагов, тридцать, двадцать. Гунвальд видел, как падают демоны, которым не повезло получить стрелу или гномский огненный разряд в незащищённое место, но таких было мало, слишком мало, чтобы хоть как-то замедлить прущую на строй людей массу. Перед демонами то и дело вспыхивали магические заклятья и тут же гасли. Каршарец заметил, что некоторые из демонов тащат в когтистых лапах какие-то ящики — по виду тяжёлые даже для них. Очередной магический разряд вспух и исчез прямо перед таким ящиком.
— А ведь эти штуки блокируют магию, — озвучил каршарец мелькнувшую мысль. — Эх, раньше бы их испортить, глядишь, маги бы показали им, где раки зимуют.
Но даже если Гунвальд и оказался прав, то стараться выводить из строя загадочные ящики смысла не было. Сейчас начнётся рукопашная, в которой от магических разрядов вреда для своих будет ничуть не меньше, чем для врагов.
Демоны перестали стучать рукоятями в щиты и побежали. Они были высокие, мощные, когтистые и устрашающие в своей неотвратимости. Казалось, остановить их нет никакой возможности — это всё равно, что пытаться остановить голыми руками стадо взбесившихся горных быков.
Гунвальд со своим десятком стоял во второй линии, но удар демонов был столь силён, что первая линия частью просто пала, а частью подалась назад. Раздался стук и скрежет железа о железо, крики боли и ярости, громовой рёв демонов. Обе передовые линии тут же смешались. Гунвальд успел крикнуть своим подопечным «Не размыкайте строй!», и его тут же оттёрло от парней. В возникшей давке, когда первых подпирали сзади, а вперёд они не могли пробиться, Гунвальд никак не мог размахнуться мечом, но, увидев кусочек свободного пространства, кольнул остриём меча в оскаленную морду демона. Он почувствовал, как его меч скрежетнул по краю шлема, как задел кость и ударил в тыльную часть кости демонского черепа. Гунвальд успел выдернуть меч до того, как на него обрушился удар следующего врага. Каршарец чуть поднял остриё, перехватывая древко падающего сверху топора демона и отводя его в сторону. Удар врага не достиг цели, зато Гунвальд левой рукой так врезал краем щита, что от демона во все стороны полетели его зубы. Гунвальд сделал шаг назад, спиной толкнув кого-то из своих, и повторно сделал укол — на сей раз прямо в окровавленную пасть.
В толчее и сумятице каршарец сохранял ледяное хладнокровие, что, вообще-то, было для него нехарактерным. Обычно в драке он начинал горячиться и входил в раж, после чего остановить его было трудно. Но сейчас Гунвальд был ненормально спокоен. Он действовал словно на тренировке, где нет никакой особой опасности, и за любую ошибку тебя не накажут смертельным ударом. Он не озирался каждую секунду, тем не менее успевая охватывать взглядом и бешеных демонов, и отбивающихся вампиров, и отыскивать свободное пространство, куда можно сделать шаг и атаковать врагов.
И всё же Гунвальд пропустил удар. Демон вдруг возник справа, ударом шипастой булавы буквально вмяв в плечи голову соседа и тут же обрушив своё страшное оружие на каршарца. Силищи демоны было не занимать — тяжёлая булава буквально летала в его бугрящихся мышцами лапах. И теперь эта летающая смерть двигалась прямо в голову Гунвальду. Он лишь успел повернуться направо, поднимая щит. Сильнейший удар разнёс прочный щит каршарца вдребезги, левую руку он тут же перестал чувствовать, а самого его отшвырнуло назад. Демон с рёвом прыгнул, чтобы добить упавшего, но над Гунвальдом мелькнуло копьё, вонзившееся в горло демона. А тот, поскольку двигался вперёд, сам нанизался поглубже, выронил булаву и захрипел, булькая тёмно-красной кровью. Чья-то сильная рука схватила Гунвальда за ворот стёганой куртки и оттащила назад.
— Ты спишь, что ли, болван?!! — заорал мастер Таль. — Глаза-то раскрой! Отходи!
Гунвальд не успел поблагодарить худого мастера клинка, с которым он некогда чуть не устроил смертельную дуэль. Мастер Таль буквально ввинтился между отбивающимися от наседавших демонов воинами и двумя уколами уложил двух врагов, после чего Гунвальд уже его не видел в толчее.
Демоны давили массой и яростью, вампиры отбивались, доказывая, что не всегда сила может переломить искусство владения оружием. Там, где стоял клан Дракона, атака демонов замерла. На стыке армий сам собой возник вал из порубанных мёртвых тел. Но так дело обстояло только здесь, где держал оборону вампирский клан. Левее, где стояли эштигерцы, а дальше за ними — беатийцы, демоны сумели продавить оборону и в одном месте довольно глубоко вклинились в строй пеших копейщиков. Обычные солдаты, плечом к плечу стоящие друг с другом, противопоставить демонам могли только слаженность, выучку и собственную храбрость — по силам один демон стоил двух, а то и трёх человек. А когда демонские штурмовики начали пить жизненную энергию умирающих врагов, дела и вовсе пошли плохо. Полные бушующей ярости демоны выли, рычали и берсеркствовали, круша всё и вся. Пронзённые копьями, изрубленные топорами и мечами, с оторванными лапами, они продолжали бой, забирая с собой в могилу много больше противников. И эштигерцы, неся огромные потери, дрогнули.
Гунвальд этого не видел. Он вообще сейчас плохо видел — левый глаз почти заплыл. Когда и кто успел ему подъехать, каршарец не помнил. Наверное, кто-то из своих нечаянно задел — если бы ударил демон, глаз Гунвальда вылетел бы вместе с мозгами. А так, ничего, терпимо, только, что происходит слева он почти не видел. Каршарец отдышался, немного пришёл в себя, кто-то из женщин сунул ему флягу с разведённым кислючим вином — освежиться. Гунвальд посмотрел на свой меч, подаренный ему в момент принятия его в клан, и покачал головой. Прекрасное оружие больше таковым не являлось. Выщербленное, погнутое лезвие, одна из защитных планок отсечена напрочь, остриё затупилось, словно он тыкал им в камень.