Но справа второй демон-гигант продолжал кромсать вампирский строй. Мастер Фиррис, видевший, что сотворили Гунвальд и Вальдор, заскрипел зубами от злости. Он мог бы повторить то, что проделал каршарец, но у него не было второго Вальдора, который мог бы подбросить его. Оставалось действовать, как и раньше: пытаться подобраться к чудовищу снизу и бить, пока не убили тебя. Именно так погибли все те, кто пытался проделать этот трюк. Мастер Фиррис уже приготовился к последнему в жизни прыжку, он отбросил щит и покрепче сжал кинжал, понимая, что недаром Гунвальд отказался от меча — ведь колоть и резать длинным оружием невозможно в таком тесном контакте, когда сверху раздался рёв, по громкости ничуть не уступающий демонскому. На демона-гиганта упала огромная чёрная туша.
И тут же обоим противоборствующим сторонам резко стало не до драки. И отбивающиеся вампиры, и озверелые демоны, прущие за своим командиром, моментально бросились по сторонам. Потому что не успевшие убраться были моментально перемолоты в фарш схватившимися архидемоном и Великим драконом. На поле боя на какое-то время обозначилось что-то вроде перемирия: и вампиры, и демоны стояли и смотрели на клубок из двух огромных тел, поднимающих тучи пыли. Пару раз вспыхнуло драконье пламя, причинившее вред архидемону, но не такой уж ужасный, как любому другому существу. Огромные топоры, которые демон так и не выпустил из верхних рук, пробивали прочную чёрную чешую, но тоже не наносили такого уж фатального ущерба. Дракон вцепился зубами в одну из рук демона и с хрустом перекусил её. Архидемон обвил уцелевшими нижними руками и сильным хвостом чёрное драконье крыло, и вскоре до всех донёсся новый хруст — крыло было сломано, а дракон издал рёв ярости. Опять взлетели тучи пыли, скрывшей от глаз присутствующих картину боя — им теперь, стоя на приличном расстоянии, оставалось только гадать, кто побеждает и побеждает ли кто-нибудь вообще.
Вновь раздалось два рыка: один громкий и яростный, другой — послабее и полный боли. Демоны взревели и начали потихоньку пятиться назад — они-то узнали, кто был вторым. А когда пыль немного осела, глазам вампиров предстал рассвирепевший чёрный дракон с одним крылом, болтающимся до земли. Но этот дракон держал в пасти откушенную голову архидемона. Выплюнув демонскую башку, Аид сделал несколько шагов по направлению к строю демонов, и те, ощетинившись оружием, начали отступать. Как бы ни были храбры и сильны демоны, как бы они ни были опьянены ворованной жизненной энергией врагов, каждый из них понимал, что драка с Великим — это просто глупая смерть. Гибель арха это в очередной раз доказала. Стоящие в отдалении собакоголовые, уже начавшие было наступление на тылы вампиров, остановились. И как бы ни неистовствовали командиры, рядовые отказывались идти вперёд, пока перед ними находится огромный чёрный дракон. Раненый, с оборванным крылом, но оттого не менее смертоносный.
Примар-шеф Конобиан почувствовал уколы боли, возвестившие о гибели сразу двух архов.
— Да что там делается-то? — он шваркнул растопыренной рукой по стенке кокона, оставив на ней следы от когтей.
Конобиан объединился с одним из летунов, парившим высоко над полем битвы, и выругался. Окружение на левом прекратилось из-за чёрного дракона. Трусливые псы не желали идти в атаку, и даже истинные штурмы затормозились. Хотя, — тут Конобиан слегка успокоился, — остальные продолжали разгром вражеских порядков. И все архи там живы. Пожалуй, эта мелкая неприятность ничего не меняла — ну, постоят отбившиеся вампиры ещё некоторое время, ну порычит Великий. В конце концов, их просто окружат и перебьют. Просто для этого понадобиться сначала разгромить их соседей.
Глава 26
Король Подгорья Ильмрис первый — как он иронично именовал себя, смотрел на огромную толпу собакоголовых, широкой рекой протекавших мимо гномского строя. Он, всю жизнь бывший воином, а перед тем, как внезапно превратиться в короля, уже несколько лет командовавший наёмными хирдами, сразу сообразил, что хотят сделать демоны. Их просто окружают. Этих тощих с собачьими головами на плечах втрое больше, чем всех гномов, которых Ильмрис привёл на поле битвы, а за псами ведь идут и другие — более медленные и мощные. Перемещать свои войска в надежде не дать схлопнуть капкан — это верх глупости. Это значит покинуть надёжные позиции ради возможности истребить пару сотен собакоголовых. Это значит, что отлично-защищённые, но медленные гномы будут пытаться догнать легконогих тварей. Ильмрис, разумеется, не отдал такого приказа, но подумал, что неплохо было бы королю Юловару и маршалу Юнку что-нибудь предпринять. Иначе окружение неминуемо.
Командующие не подвели — они выслали наперерез кавалерию. Ильмрис с огромным удовлетворением наблюдал, как отлично показали себя стрелки из гномского огненного оружия, и сделал зарубку в памяти, что после битвы нужно будет заняться созданием конных стрелков. Да, гномы тяжелы и неуклюжи, да, на конях они смотрятся нелепо и смешно. Но если сделать специальную упряжь и укоротить стремена, то гномские стрелки станут намного мобильнее.
От этих планов Ильмриса оторвала громкая ругань на северном наречии. Северные кланы, стоящие по соседству, были собраны со всего скалистого побережья. Варвары избрали ярлом Хальвара — старого знакомца короля гномов. Именно его матерные вопли сейчас и слышал Ильмрис, хотя от него до Хальвара было неблизко. Всё-таки, глотки у северян просто лужёные — они и гномский самогон хлещут, как воду, и орать умеют не хуже подземельцев. И дерутся отлично — это не раз проверено. Словом, северяне — это те же гномы, только большие.
Ярл Хальвар орал так, что Ильмрис слышал каждое его сочное ругательство. Ага, сообразил король Подгорья, Хальвар пытается сохранить строй. Северные варвары, похоже, рвутся начистить рыла собакоголовым, которые так нагло пробегают в отдалении и явно напрашиваются на хорошую взбучку. А Хальвар пытается удержать своих на месте. Ничего не скажешь, ярл из него получился хороший — понимает, что нельзя ломать строй ради сиюминутного выигрыша. А вот остальные, чьи голоса Ильмрис тоже слышал, похоже, с ним несогласны и рвутся в бой. И то, что для драки нужно сначала догнать быстроногих псов, их ничуть не смущает. Нет, решил Ильмрис, северяне всё-таки не гномы. А если и гномы, то глупые. Разве что Хальвар мог бы претендовать на столь почётное звание.
Король Подгорья поднялся на специальную пирамидку, которую велел сколотить перед боем. Теперь, глядя поверх голов своих воинов, он мог лучше разобрать, что происходит в рядах северян. А происходила там драка. Хальвар двумя ударами пудовых кулаков отправил на землю двух самых ретивых спорщиков и заорал, что следующий, кто начнёт мутить воду, будет лично им казнён, и в памяти сказителей этот воин навсегда останется пособником демонов, негодяем и предателем. Неизвестно, что больше подействовало: кулаки или угроза прослыть предателем, но только больше никто из северных вождей не решился призывать к атаке на псов-провокаторов. Ильмрис удовлетворённо кивнул — молодец, Хальвар! И своих не потерял, и гномам обеспечил надёжное прикрытие сбоку. Потому что, хоть северяне были глуповаты и несдержанны, но Ильмрис предпочитал иметь в соседях их, а не кого-либо другого. Других таких бойцов поискать что в цивилизованном мире, что за его пределами. Король сделал себе ещё одну зарубку в памяти — потом, если выживет, нужно будет наградить Хальвара орденом Подгорья, сделать почётным гражданином и поставить ему большой бочонок огненной настойки. Причём, Ильмрис был уверен, что Хальвар будет рад бочонку куда больше, чем ордену и гражданству. Впрочем, как и сам Ильмрис.
Периодически слышались редкие залпы — это командиры огневиков на местах решили пощекотать собакоголовых и демонских ящеров, когда те оказывались в пределах досягаемости огневиков. Ильмрис, хоть и не одобрил такой инициативы, но препятствовать не стал. Зарядов много — куда больше, чем огневики успеют истратить за всю предстоящую битву. Так что, пусть демоны видят, что гномы несокрушимы и опасны.