Проводив Машу, я побывал ещё во многих местах. И везде встречал одно и то же. Смерть, болезнь, увядание. Да, были и места полные жизни, но их было мало. Чертовски мало. Сейчас я стоял посреди так называемого большого мусорного пятна, что дрейфовало где-то в тихом океане. Попасть сюда было сложно, пришлось выныривать из-под воды. Но вид на десятки тонн пластика, сотни и тысячи изуродованных и покалеченных этих пластиком животных — завораживал.
— Ставь чайник, Шаман. Я иду. — Медальон, что всё это время висел на моей шее, быстро нагрелся и так же быстро остыл. И как по заказу солнце закрыло большим облаком, даруя мне тень.
ГЛАВА 8
Шаман уже ждал меня. Костёр, на котором грелся котелок с ароматным варевом, не только освещал небольшую полянку, но и согревал, не давая продрогнуть в ночном лесу. Это был живой лес, полный звуков и запахов. И он совсем не боялся огня этого костерка.
— Как, скажи мне, как Хранитель смог допустить такое… — Я сидел возле костра, грея руки о глиняную чашку с чаем, и не мог отвести взгляда от костра. Вернее я боялся отвести взгляд, боялся столкнуться взглядом с Шаманом. Почему-то мне было страшно от того, что должно было произойти совсем скоро.
— Всё простой, мой друг. Он — Хранитель мира людей, — шаман как всегда был спокоен, могло даже показаться, что ему всё равно.
— Но разве он не видел, не знал, к чему всё идёт? К чему всё приведёт? Знал. Не мог не знать.
— Знал. Догадывался. Но вёл свои расчёты в слегка другом русле.
— Я веду людей к процветанию! — из тени вышел мужчина средних лет в атласной тёмно-бардовой мантии. — Нужно ещё немного подождать, ещё немного направить и люди изменятся, изменят мир! Наша планета станет раем!
Я повернулся к нему, чтобы лучше рассмотреть Хранителя. Он знал обо мне если не всё, то многое. Я же не знал о нём ничего, кроме самого факта его существования. Я ожидал увидеть кого угодно, какой угодно гений, вплоть до абсолютно нечеловеческого. А увидел человека в мантии. Обычного человека. И он боялся и был зол, чертовски зол. И очень боялся.
— Наша планета умирает. И скоро умрёт, а вместе с ней и все. В том числе — люди, — я протянул ему свою кружку с чаем. Хоть полянка и была закрыта от ветра, ночь есть ночь и замёрзнуть здесь дело не хитрое.
— Не умрёт! Я всё рассчитал, всё проверил! И ты не сможешь помешать моему плану! Прямо сейчас он идёт своим чередом, всё исполняется так, как должно. Ты ничего не сможешь изменить. Ты — никто! Тебя вообще не должно быть! Ты — ошибка! — Кружку он так и не взял, да и сложно взять что-либо, когда у тебя руки сжаты в кулак с такой силой, что костяшки побелели.
— Она уже умирает. Ты не справился.
— Я справился! Справлюсь! И ты мне не помешаешь! Фус! Ро!
— Нет, — мой короткий ответ не просто перебил Хранителя, а словно удар под дых, заставил его замолчать, судорожно хватая ртом воздух. — Смирись и выпей чайку. Я тебе не враг.
— Ты собираешься устроить геноцид, геноцид своего собственного вида! Я не допущу этого!
— Я собираюсь спасти планету. Да, это будет стоить жизни человечеству. Жизни нескольких миллионов видов против жизни одного вида… — Даже сейчас, когда всё уже решено, мне было сложно об этом даже думать, не то, что говорить. — Увидь и почувствуй то, что видел и чувствовал я.
Я начал понемногу, образ за образом, передавать ему всё, что я успел увидеть и почувствовать за своё короткое путешествие по миру. Всю боль, ужас и страдания, что испытывала природа и её дети. Я делал это медленно не из желания наказать его или сделать больно. Нет. Я боялся, что он не сможет вынести всё это разом. Когда я отправлял ему последний образ, образ маленькой девочки Маши с очень взрослым взглядом, Хранитель уже не мог сдержать слёз, солёными каплями скатывавшихся из его глаз.
— Теперь ты видишь?
— Вижу… — ему было сложно говорить. Слёзы душили его, а разрыдаться он не мог себе позволить. — Простите меня…
— Ты не виноват. Мы всего лишь люди, и мы все ошибаемся… У людей будет второй шанс. Я обещаю. А сейчас пора начинать… — В моих глазах тоже стояли слёзы. И я тоже не мог разрыдаться. До чего же мы странные создания — люди…
Костёр вспыхнул, выпуская в небо сноп искр. Ветер подхватил эти искры, разнося их по миру, чтобы начать новый, последний пожар. Пожар, который чуть позже назовут Великой или Последней пандемией.
— Планета будет жить. Хранитель спас её. Ты спас её. — Всё-таки он принял мою кружку.