— Я не могу позвонить, — мужчина повысил голос, — я не знаю их телефона. А телефон моего сына не отвечает.
— При чем тут ваш сын?
— При том, что он с ней! А должен быть дома!
Они смотрели друг на друга в упор, и Андрей Петрович видел в глазах собеседника решимость пройти во что бы то ни стало. Но у него самого есть инструкция.
— Извините, тогда ничем не могу вам помочь. Я не имею право…
— А мне плевать! — прервал его тот, сделав шаг вперед и оказавшись с ним лицом к лицу, — речь о моем сыне!
— Я… — Андрей Петрович замялся. Он не знал, что ему делать. Точнее, знал: инструкция в случае попытки насильственного проникновения предписывала задержать нарушителя и вызвать полицию. Но взгляд этого потенциального нарушителя говорил о том, что выполнить это будет непросто. У Андрея Петровича самого был маленький сын, и он понимал, что, если бы речь шла о его сыне, его бы никто не смог остановить.
Мужчина, видимо, понял мысли охранника.
— Послушайте, — уже более мягко произнес он, — я не хочу с вами драться. Но пропал мой сын. Мне нужна эта девочка или ее отец. И я пройду внутрь, чего бы мне это ни стояло.
Это было сказано ровно, без угрозы, но Андрей Петрович понял, что так и будет. За полгода работы здесь он еще ни разу не нарушил инструкцию. Но все когда-то случается в первый раз.
— Хорошо, — отступил он, — я знаю, где она живет. Только она ушла еще днем. А ее отец тут.
— Как его найти?
— Не надо. Я позвоню.
Они вошли в будку, охранник полистал записную книжку, взял трубку телефона, висевшего на стене, и набрал номер. Трубку сняли сразу.
— Але. Матвей Николаевич? Это охрана беспокоит. К вам тут… Гм, — он краем глаза посмотрел на мужчину, — посетитель прорывается. Он говорит, что его сын… Что?
Он отнял от уха трубку, из которой слышались гудки, задумчиво посмотрел на нее и перевел взгляд на Сережиного отца.
— Он сейчас придет.
Не прошло и минуты, как к воротам со стороны поселка быстро подошел мужчина. Охранник открыл рот, но тот даже не взглянул на него.
— Вы отец Сережи?
— Да. Он у вас?
— Нет. Идемте, — Матвей Николаевич взял Сережиного отца за локоть и вместе с ним направился в лес.
— Э, Матвей Николаевич, может, мне вызвать… — начал было Андрей Петрович, но тот, не поворачивая головы, лишь сказал на ходу:
— Нет.
Вокруг не было видно ни зги, но Матвей Николаевич шел уверенно и очень быстро, Сережин папа едва успевал за ним.
— Куда мы идем? — громко, чтобы перекричать ветер, спросил он.
— Туда. Вперед.
— Они что, там?
— Да, скорее всего.
— А что они там делают? Вы что, отпускаете дочь ночью в лес?
— Да. С ней ничего не случится. Не может случиться.
— С чего вы взяли? Она же маленькая! Как вы можете… — он зацепился ногой о какой-то корень и чуть не упал.
— Не надо кричать на меня. Я все понимаю, но поймите и вы. Я просто знаю, что с ней ничего не может случиться.
— А с Сережей?
— Пока он с ней — тоже. Но раз вы пришли, раз его нет дома… И она не звонила…
— Что?
— Черт! — Матвей Николаевич резко остановился, и Сережин отец с разгона налетел на него. — Вы приехали откуда-то с востока?
— Да, с Камчатки. В прошлом году.
— Черт, черт! — он ударил себя по лбу, — идиот, как я не подумал об этом!
— О чем?
— Быстрее! — он рванул вперед.
Сережин отец побежал за ним.
— Что? Что с ними?
— Потом! Надо торопиться!
На небе выглянула луна, мягко осветив окрестности, и бежать стало проще. В нескольких метрах впереди мелькнула прогалина, мужчины за пару секунд достигли ее, и перед ними открылся вид на ночную бухту. Однако Сережин отец не успел удивиться этому.
— Папа! — два детских голоса слились в один.
— Сережа! — он было рванулся к сыну, но Матвей Николаевич грубо схватил его за плечо.
— Что?!
Тот не ответил, только направил вторую руку в сторону огромного камня, стоящего между ними и детьми. В руке Светиного отца было зажато что-то небольшое, святившееся зеленым светом. И в верхней части камня горели две такие же зеленые точки. Только тут Сережин отец увидел, что это был не камень, а огромное мохнатое животное.
— О Господи! Это что?
— Не что, а кто. Это Хранитель.
— Кто??
— Пап, — крикнула Света, — это он! Он за ними шел! Клад у них!
— Я уже понял, Свет! Стой там.
— Какой клад? За кем он шел? — Сережин отец ничего не понимал. Он обернулся к сыну, — Сереж, ты как?