— Вообще-то мы пришли вас спасать, так что нечего попусту патроны тратить. — продолжил он, жестами убеждая обе стороны успокоиться. — И вообще, стрелять в тех, кто предлагает помощь — это дурной тон, знаете ли!
— И откуда же вы нарисовались, такие благородные? — поинтересовалась Селеста, не спуская его с прицела. — И как вообще узнали, где нас искать?
— А мы не знали, — пожал плечами техномаг. — В таких случаях городские власти обычно отправляют несколько команд к ближайшим точкам возрождения. Просто на удачу. Ну и услуга-то не бесплатная — вам же потом нашу работу оплачивать придется. И остальных четырех команд — тоже.
Ну вот, не успели мы попасть в этот мирок, как нам на шею уже пытаются одеть очередной хомут.
— Работу? — развеселилась Селеста. — Малыш, да ты пальцем о палец не ударил и смеешь что-то от меня требовать? Назови хоть одну причину по которой я не должна переступить через твой дымящийся труп и продолжить заниматься своими делами.
Обстановка накалилась. Глаза техномага забегали — он явно не знал, что ответить. Его спутники — здоровяк с пулеметом-гатлингом и механический "ковбой", вооруженный полуавтоматической винтовкой с оптическим прицелом, — напряглись. Я незаметно вытянул из одной гранаты предохранитель — просто на всякий случай.
— Так, так, слушайте, погодите, — автоматон демонстративно поднял руки и встал между нами и своими спутниками. — Я правда не знаю, что в таких случаях говорить. Ситуация де**мо, как ни крути, но честное слово, жалкая тысяча энергокредитов, о которых мы сейчас спорим, совершенно точно не стоит того, чтобы терять голову. Тем более, что железки, которые вы насобирали, легко окупят еще несколько таких экспедиций. Так что давайте просто сядем и спокойно все обсудим, ладно?
Он принялся демонстративно снимать разрядники и пояс с гранатами. Его спутники тоже опустили оружие. Ну и мы в ответ сняли их с прицела, хоть и не ослабляли бдительности.
— Такого раньше не случалось, — с облегчением пояснил техномаг. — Обычно новички не могут сами выбраться из стартового данжа или попросту сходят с ума, не понимая, что каждая смерть отбирает у них часть души и воспоминаний. У меня нет полномочий, чтобы давать вам какие-то обещания, но я уверен: если мы поговорим с Зигфридом, он что-нибудь придумает — уменьшит размер компенсации или оплатит ее из казны. Городу пригодятся умелые руки и головы, а вам не помешают его ресурсы и защита. Ни к чему нам враждовать.
— Что насчет нашей добычи? — поинтересовался я.
— Мы уважаем право на частную собственность, — ответил автоматон. — А как же иначе выживать? К тому же мы — опытные проходчики, нас не интересует низкоуровневый хлам.
Мы переглянулись. Врет или не врет? Как же все-таки некомфортно вдруг остаться без "Контроля разума". Приходится по-старинке полагаться на собственное чутье. Да еще и дурацкий механический голос сбивает с толку. Насчет хлама ковбой явно преувеличил — их оружие в общем-то было ненамного лучше нашего, а вот качество их кукольных тел действительно было на порядок выше, чем у тех моделей, которые достались нам. Ладно, будем считать, убедил. Дадим шанс местным жителям доказать свою полезность. Мы собирались сделать все самостоятельно, но почему бы и нет?
— Хорошо, — кивнула Селеста, — но учти, если все это было пустой болтовней…
— Да, да, мы уже поняли и прониклись, — махнул рукой техномаг, — вы ребята ушлые, дорогу вам переходить — себе дороже. Это даже хорошо. Быстро станете матерыми добытчиками.
Мы отправились в путь. Сложность навигации по Механикусу в том, что его поверхность находится в постоянном движении. Но автоматонов это обстоятельство, похоже, совсем не смущало — они уверенно двигались вперед, перепрыгивая с одной подвижной платформы на другую. К счастью разница в скорости между разными частями огромного механизма почти всегда была сравнительно небольшой. Эта рукотворная планета совсем крохотная — около десятка километров в диаметре. Гравитация здесь искусственная, насколько я понимаю, а иначе она была бы едва ощутимой.
— У нас не так много поводов для доверия, так что давайте знакомиться, — предложил техномаг. — Мое имя — Палмер, и я живу в этом мире уже примерно шестьдесят лет. Удивлены? Я тоже! Но это еще цветочки. Вот этот бравый ворчун в шляпе — прожил вдвое больше и до сих пор ни разу не жаловался на боль в пояснице.