Часть 13
Все почему-то проигнорировали тот факт, что у Снейпов оказались отдельные апартаменты, как будто не заметили. Северус посчитал, что это магия замка. Все-таки его семья наследует одному из основателей, и вполне вероятно, что…
Впрочем, об этом можно подумать и потом. Утро началось вполне обычно. Проснувшись и разбудив Лили поцелуем в щеку, он улыбнулся любимой и был вознаграждён такой же лучезарной улыбкой. Девочка сладко потянулась и предложила вставать. Пока Северус одевался и приводил себя в порядок, Лили успела разбудить Петунью и утащить ее умываться. В гостиную факультета они вышли все вместе. Там уже находилась часть их соучеников, которые, впрочем, не спешили общаться, а уткнулись в книги. Хмыкнув, Северус повел Лили и Петунью знакомым маршрутом, который вставал перед глазами, будто иллюзия. Войдя в Большой зал, все трое уселись за стол воронов, чтобы приступить к трапезе, когда услышали шум.
— Ты! Предатель! — кричал мальчик в форме Гриффиндора на мальчика в форме Слизерина. — Я тебе верил! А ты! Ты оказался слизнем! Предатель!
— Я не виноват! — отвечал ему другой мальчик.
— Ах ты!.. — и мальчик полез в драку.
— Смотри, Лили, это представители магической аристократии, правда интересно? — достаточно громко сказал Северус, на что Лили только хихикнула.
А драка нарастала, мальчиков попытались растащить, но только это не удалось, и через несколько минут дрались уже суммарно десятка полтора мальчиков.
— Что здесь происходит? Двадцать баллов с Гриффиндора и Слизерина! — раздался возмущенный голос женщины, проводившей распределение.
— МакГонагал, как всегда, — заметила Лили.
Петунья смотрела большими глазами то на сестру, то на дерущихся мальчиков, которые и не подумали прекращать, пока их не облили водой. И даже садясь за свои столы, они не прекращали осыпать друг друга оскорблениями и угрозами.
Тем временем семья завершила завтрак и двинулась на первое занятие, которое было чарами. Традиция факультетов начинать год с занятий декана была актуальна и здесь. Впрочем, ничего нового для Лили и Северуса сказано не было, а вот Петунья смотрела на происходящее горящими глазами и истово пыталась повторить, что у нее вполне получалось.
Другие занятия проходили именно так, как они проходили и в одной из прошлых жизней. Единственное исключение — зельеварение, которое вел Слагхорн — хитрый дядька с несомненным даром учить. Он сразу же заприметил очень выделяющуюся троицу учеников и решил за ними внимательнее понаблюдать, не показав, впрочем, свой интерес. Интерес его, тем не менее, от Северуса не укрылся, как и попытка глубоко неуважаемого директора прочитать мысли во время обеда. В результате директор получил ментальный удар, который принял за срабатывание артефактов и потерял интерес к явно чистокровному семейству.
Однако вражда Поттера и Блэка становилась привычным зрелищем в любом месте, где пересекались их пути. Если поначалу нападал только Блэк, то постепенно Поттер начал отвечать. А так как потомственного грифа на факультете змей не очень жаловали буквально с первых же дней, то ему стоило опасаться и удара в спину. Однако наиболее показательной была реакция родителей обоих чад. И те, и другие выбором факультета своих отпрысков были крайне недовольны, о чем и сообщили посредством писем. Видеть бледную рожицу Поттера было неожиданно приятно. Однако и у Блэка на Гриффиндоре не было особой поддержки, возможно, из-за того, что он активно терял баллы, нападая на Поттера. Северус, безусловно, помнил о Люпине и считал, что тот тем не менее опасен. Причем опасен именно тем, что даже и не пытается принять себя. Поэтому нужно было просто подкинуть информацию Поттеру, да так, чтобы потом следы не привели к Снейпу. Или Блэку… Хм…
Люпин выглядел забитым болезненным мальчиком, которого становилось жалко, но Северус предупредил Петунью об опасности такого вот мальчика, и она старалась находиться только со своим факультетом.
Это случилось вечером в гостиной факультета. Девочка-блондинка задумчиво шла, уткнувшись в книгу, и в какой-то момент чуть не упала, споткнувшись о заботливо выставленную подножку софакультетника. Северус поддержал девочку, и она подняла глаза. Мальчика будто бы ударило током.
— Ой, Луна… — прошептала Лили, и глаза ее наполнились слезами.