Все чаще и чаще вспоминался безумный побег - по-другому и не скажешь – в Пустошь, все отчётливее возникали в голове образы дорог и трактов, ложащихся под копыта коня, все задумчивее становились взгляды, бросаемые на карту южных земель королевства, где всевозможными фигурками, ленточками и флажками была размечена диспозиция сил на границе. Постепенно Султанат возвращал себе преимущество первых дней войны, продавливая оборону Срединного королевства. Солдаты были деморализованы пусть мелкими, но регулярными поражениями. Юг обезлюдил. Надеяться на помощь партизанских отрядов было глупо. Окрестные деревни местные жители предпочли покинуть, стягиваясь в ближайшие города – Арону и Кудеп – уже и так наводненные беженцами. От их губернаторов не единожды приходили тревожные сообщения об истощении продовольственных запасов, вспышках болезней и участившихся случаях воровства и грабежей. Между строк даже мелькали просьбы о помощи. Хотя корона уже отправила несколько караванов на поддержку потерявших кров людей, это была лишь капля в море, и все советники в один голос твердили, что затяжную войну Срединное королевство может и не пережить. Как будто он сам этого не понимал! Легко говорить, что войну стоит побыстрее закончить, да никто не может подсказать, как это сделать, к тому же избегая лишних потерь? Судя по донесениям шпионов из Южного королевства, султан настроен исключительно на победу, и не успокоится, пока не оттяпает жирный ломоть земель соседа. Более того, стало известно, что маг – осколок прошлого, не иначе - всё-таки выжил, и теперь Срединному королевству снова стоило с содроганием ожидать новых магических атак. Потому что шансы выстоять были близки к нулю. Только если не переправить на границу львиную долю артефактов…
- Даже не думай, - толком не дослушав предложение, оборвал брата Вильям. – Как ты можешь быть уверен, что их следующий удар придется туда? Лорд Вудлоу, наоборот, прогнозирует атаку на столицу, и оставить ее без защиты я не позволю.
- Я тоже видел тот доклад старого Росомахи. Он полагает, что нападение снова будет на венценосную семью, а не столицу в целом. Им важно обезглавить противника. Поэтому будет правильнее, если мы с тобой разделимся. Ты останешься здесь, руководить страной, я же организую оборону на юге.
- Арти, скажи, ты в солдатиков в детстве не наигрался? Зачем тебе ехать на границу? Там есть командиры, которые разбираются в военном деле получше нас с тобой. – Будущий король устало прикрыл глаза. Последние пару часов он бодался с аристократами, доказывая свою состоятельность как правителя. Мерзкие падальщики начали грызню между собой, стремясь занять местечко под солнцем и выслужиться перед новым королем, а заодно и получить чуть больше свобод и преференций, совершенно не думая о том, что перед лицом внешнего врага подобное поведение недопустимо. Судя по всему, решительных и недовольных, как Винтердейл, в ближайшее время будет много, и только показательные казни смогут охладить чересчур горячие головы. Хотя будущий король надеялся, что хватит и одной.
В тот раз Артур отступил. Снова. Вильям понимал, что брат не откажется от своей очередной безумной идеи, но надеялся, что внезапно проснувшееся чувство ответственности удержит того от опрометчивых шагов хотя бы на первое время. А дальше либо привыкнет думать головой, либо ситуация в королевстве изменится.
Площадь Семи Дорог, или Семёрка, как ее называли между собой горожане, была забита народом так, что яблоку негде упасть. Большая зимняя ярмарка закончилась, до праздника смены лет оставалось ещё полторы декады, а зрелищ, как всегда, не хватало. Где же ещё искать развлечения, как ни на самом кроваво-известном месте Эйдала? Именно в эту площадь упирались дороги-лучи, ведущие к основным воротам города, и здесь же был расположен самый большой мост через Эйд, ведущий к королевскому дворцу.
Последняя в истории Срединного королевства попытка переворота окончилась здесь, когда сотни солдат полегли, заняв оборону на мосту и защищая подступы к монаршей резиденции. Потом, на этой же площади казнили заговорщиков, а королевская семья наблюдала за действом с высоты слегка горбатого, прозванного с тех пор кровавым, моста.