Кирк повторил единственные важные слова из всего этого.
– Ему еще расти и расти.
– Взгляни на это, – сказал Маккой. – Он только что тебе улыбнулся!
– Доктор, в этом возрасте, – серьезно заметил Спок, – это вероятнее всего выход газов.
Маккой нахмурился.
– Спок, спросите меня, знал ли я что вы собираетесь это сказать.
– Хорошо, вы…
– Спок, не имеет значения.
Кирк смотрел на малыша, желая под его внешностью, в его глазах увидеть и найти… душу. Разве он не видел душу Тейлани под ее шрамом – Разве это была не ее душа, которую он любил больше всего – И разве не могло – не должно – было быть также с его ребенком – С их ребенком
– А сейчас, Боунз, – неуверенно спросил Кирк. – Сейчас он здоров?
Хмурый взгляд Маккоя вернулся.
– Ты должен помнить, никогда не было ребенка подобного ему. Клингон, ромуланец и человек. Должен сказать тебе, что некоторые из врачей в команде думают, что… что возможно все зависит от того, как уживутся его гены. Было бы заблуждением рассматривать их по отдельности.
– Это весьма нелогично, – сказал Спок.
Но когда он слегка отогнул угол одеяльца с лица ребенка, крошечная розовая ручка схватила его за палец и не захотела отпускать.
– Хотя в своих путешествиях с вами двумя я узнал, что иногда правду можно найти и в других местах, а не только в логике.
Кирк смотрел на эту маленькую, такую тонкую и хрупкую ручку.
– Если он частично ромуланец, Спок, это означает, что он также и частично вулканец, не так ли?
– В самом деле, – сказал Спок, мягко борясь за свой палец с малышом. – У него безусловно хватка вулканца. Будет нетрудно преподать ему дисциплину катры.
– Слышишь, Джозеф? – сказал Маккой. – Дядя Спок собирается научить тебя зажиму нерва.
Спок покосился на доктора.
– И без сомнения дядя Боунз собирается научить тебя, как запекать болотные дыни среди других крайне нелогичных вещей.
Джозеф гукнул словно в счастливом ожидании того дня.
– Думаю… думаю возможно он и в самом деле улыбается, – сказал Кирк. И сам услышал в своем голосе ворастающее удивление.
– Улыбка как у его матери, – одновременно сказали Маккой и Спок.
И хотя случилось невозможное, и эти двое наконец-то согласились друг с другом хоть в чем-то, вселенной не пришел конец. Долгое время глядя на своего ребенка Кирк не знал, что с ним случилось. Он был измучен ужасным горем, которое оставила ему Тейлани, так и не узнавшая этого мгновения. Но где-то внутри себя он также чувствовал первое радостное волнение от того, что сам он в этот момент оказался здесь, видел их ребенка. В буре замешательства столь же мощной, как и любые природные, которые он видел на Кроносе, казалось, что все эмоции, которые он когда-либо чувствовал, неожиданно соединились в нем – опыт всей его жизни, со всеми противоречиями. К его удивлению это тревожное чувство ожидания заставляло его чувствовать себя живым. Оно заставляло его чувствовать себя молодым.
– Джим…? – наконец сказал Маккой.
Кирк посмотрел на него, моргнул, чтобы прочистить глаза, и понял, что Маккой держит ребенка на вытянутых руках.
– А, да, – сказал Кирк, в один из немногочисленных моментов своей жизни взволнованный и совершенно неподготовленный. – Я… да.
Он осторожно потянулся к нему с опаской и надеждой, с горем и радостью, и впервые взял своего ребенка на руки. Кирк прижал Джозефа к себе, пристально глядя на маленький остроконечный лоб своего малыша, на заостренные ушки, в то время как невозможно крошечные пальчики тянулись к его воротнику и носу.
– Доктор, – сказал Спок, – полагаю что молодой Джозеф так же счастлив, как и каракатица на родео.
Пока Джозеф дергал своего отца за нижнюю губу, Кирк тупо смотрел на безразличное выражение лица Спока.
– Потом объясню, – сказал Маккой. – Ну же, Спок. Мы должны позволить этой парочке познакомиться. Обратный путь на Чал долог.
– Должны ли мы сообщить капитану Пикарду, что вы желаете направиться туда? – спросил Спок.
– Чал, – сказал Кирк.
Независимо от того что он чувствовал, он знал, что должен взять Джозефа домой. Показать ему поляну, и место, где поженились его родители.
– Да, Джозеф и я возвращаемся домой. Пока.
– А потом? – спросил Маккой.
У Кирка не было ответа.
– Так много звезд, – сказал он.
Он осторожно, нерешительно покачал Джозефа, приблизившись к видовому порту.
– Так много мечтаний, – тихо сказал Маккой. Его дар ребенку.
– Так много возможностей, – добавил Спок свой дар.
Кирк слышал как открылись и закрылись двери. Он знал, что Спок и Маккой ушли. Но они ушли недалеко. Они никогда не уйдут далеко. Несколько минут спустя, когда «Энтерпрайз» перешел в варп, Кирк и Джозеф все еще стояли у видового порта.
– Мы идем туда, – прошептал Кирк своему малышу, не зная куда заведет его этот путь. Он знал только что они сделают это вместе.
Звезды струились всеми своими цветами, и в безопаности на руках своего отца совершенные ручки Джозефа потянулись к ним, словно он хотел коснуться их всех. И знал, что когда-нибудь это случится.ованный и совершенно неподготовленный. опыт