— То ли шестнадцать, то ли двадцать, — точно не помню, — ответил историк, поёжившись от холода.
— Ого, — присвистнул Пётр Алексеевич.
— И это только те, где содержатся больные. Плюс ещё здание администрации и всякие хозяйственные постройки.
— Признаться, я в таком учреждении первый раз.
— Когда-то надо начинать, — подбодрил его Монахов, хлопнув по плечу. — Ну что, пошли?
Они двинулись в путь по аккуратно расчищенной от снега дорожке. Журналист шёл, с любопытством рассматривая местные окрестности. Постройки были старые, некоторые даже очень. Везде на окнах были решётки, и на улице не было ни души. Территория поражала размахом. Между корпусами было насажено большое количество деревьев, возле некоторых зданий были огороженные деревянным забором площадки для прогулок.
Наконец они подошли к пятиэтажке. Из неё выходило два подъезда, по одному в каждом конце здания. Геннадий Викторович уверенно открыл дверь и начал подниматься по лестнице.
— Нам на третий, — сказал он идущему позади Ручкину.
Они поднялись на третий этаж и остановились возле единственной железной двери с надписью: «Психиатрическое отделение № 1». Возле двери был звонок. Монахов коротко нажал на него и отступил от двери. Через минуту послышался звук ключей, вставляемых в замочную скважину. Дверь со скрипом отворилась, и в проёме показалось недовольное лицо медсестры.
— Чего надо? — произнесла обладательница белого халата.
— Нам к Василию Ивановичу, — произнёс Монахов.
— Сейчас узнаю, — произнесла женщина и захлопнула дверь, заперев замок.
— Строго тут, — заметил Ручкин.
— А то, — согласился с ним историк.
Минуты через две процедура повторилась. Послышался звук поворачиваемого ключа в замке, и дверь отворилась. На этот раз это был Василий Иванович.
— Привет, Вась, — произнёс Геннадий.
— Здорово, Ген. Давайте проходите, — сказал врач, впуская посетителей и торопливо закрывая дверь.
Пётр Алексеевич оказался в длинном коридоре, который простирался налево и направо. Вдоль стен коридора было множество дверей. В правом крыле были больные. Кто-то сидел, прислонившись к стене, кто-то ходил взад и вперёд, а кто-то с интересом наблюдал за журналистом, что-то говоря и показывая на него пальцем.
— Пройдёмте в мой кабинет, — произнёс врач, достав связку ключей и открыв дверь.
Монахов с Ручкиным вошли внутрь, а доктор закрыл за ними замок.
— Давайте знакомиться, — произнёс психиатр. — Рыбин Василий Иванович. Заведующий отделением.
— Ручкин Пётр Алексеевич. Журналист.
— Знаю вас, — улыбнулся Рыбин, — видел, слышал.
Врач был высокого роста и достаточно плотного телосложения, с небольшим животом. На вид ему было лет 40‒45. Очки в маленькой аккуратной оправе, куце смотрелись на его большом лице. Рыбин был лысый, а отсутствие волос на голове компенсировала аккуратная бородка клинышком.
— Я так понимаю, вас интересует наш Иван? — спросил психиатр. — Гена мне сказал, что вы хотели бы с ним поговорить. Правда, непонятно, зачем вам это?
— Так значит, его зовут Иван? — вопросом на вопрос ответил Пётр Алексеевич.
Заведующий слегка улыбнулся, одними кончиками губ, а затем произнёс:
— Кто его знает, как его зовут. Документов при нём не было, родственников пока не нашли. У нас тут частенько такие неизвестные обитают. Называть же их как-то надо, вот и зовём их Иванами. В этом году это Иван первый.
— Василий Иванович, а как он к вам попал и что про него известно? — попытался выяснить Ручкин.
— Да как все, на скорой привезли, перед Новым годом. Гонялся он по улице за прохожими, вот его полиция и забрала. Потом, в отделении заметили, что ведёт он себя неадекватно, вызвали медиков, а уж они его сюда и доставили. И действительно, на лицо продуктивная симптоматика, агрессия, бред, галлюцинации, ну и так далее. Документов при нём никаких. Впрочем, это и не удивительно, такие их при себе и не носят. Я думаю, он вообще из другого города.
— Даже так? — удивился журналист.
Заведующий опять слегка улыбнулся, а потом произнёс:
— Вы даже не представляете, какие расстояния способны преодолевать душевнобольные.
— Василий Иванович, а можно с ним немножко пообщаться? — просительно произнёс Ручкин.
— Да можно. Чего нет-то. Я сейчас отведу вас в комнату для посетителей, а медсестра вам его приведёт.
Врач вновь открыл дверь и вывел посетителей в коридор, закрыв снова за собой дверь. Они прошли пару метров до следующей двери. Психиатр опять достал свою многочисленную связку ключей, отворил дверь и впустил Ручкина с Монаховым.