Приход на квартиру, повтор момента.
Осматриваю дом снаружи и изнутри: окна целы, двери тоже, внутри бардак. Эх, опять придется убирать, как же иначе объяснить, что я маленькая и безобидная?
Долго возилась, но к закату закончила. А спину-то как ломит! Ой, наверное, же и угощение приготовить надо. Домовые известные сладкоежки, а из сладкого я только яблочный пирог сморганить более-менее могу. М-да, пирог получился немного кособокий, немного подгорел(совсем чуть-чуть!)… Зато вкусный, надеюсь…
Гоблин, скоро полночь! Так мусор быстро убрать, посуду помыть, стол накрыть.
Ух, успела.
А теперь привлекаем внимание: достаем из одного из баулов половник, из другого — котел и устраиваем ночную серенаду, параллельно подвывая песни мартовских котов.
— Да, ладно. Я знаю, что ты все видишь и слышишь. Выходи, хуже будет!
На курсе втором был у нас интересный преподаватель, заставивший нас изучить старинные шаманские песни и пляски троллей, хотя бы по одной, чтоб представление имели. Без этого зачет не ставил… Пришлось учить, только мы все удивлялись зачем, ведь сами тролли уже отошли от этого ужаса…
И именно сейчас я поняла препода: одно исполнение и внимание не обратит только слепоглухонемой!
Так орать погромче(благо голос от природы звонкий, громкий)и фальшивя (это при том, что троллий сам по себе не отличается благозвучностью) топать, отбивать ритм, барабанить… Принцип тем громче, тем лучше. Дело в том, что так древние тролли злых духов пугали…
— Чего разоралась, я тебя спрашиваю? — прозвучал голос какой-то старухи за моей спиной.
Мамочки, кажется, сработало!
— Здравствуйте, так я ваше внимание привлекала, поговорить хотела. Извините, но это все что мне в голову пришло. — скороговоркой произнесла я. Я всегда, когда волнуюсь не говорю, а плююсь словами. Сказала и резко обернулась. Лучше бы я этого не делала…
— Чего это ты хотела, милочка? — ехидно спросило нечто.
У меня язык онемел, ноги держать перестали. Я рухнула на пол. Передо мной был не домовой, явно не домовой… Совсем не домовой! А нечто, нечто неопределенное…
По внешнему виду нечто напоминала хрупкую, сухонькую старушку, с острыми чертами лица. Одета, если можно так сказать, аккуратно, опрятно… У нас так ходят жены мелких чиновников. Но не это меня напугало, а то, что все тело и одежда были серебристым, только оттенки разные…
И это что-то умильно улыбнулось, налило чашку чая и подало ее мне! И только после этого я осмелилась спросить:
— Простите, а вы кто?
— Глафира Ивановна.
Хозяйка дома? Она же умерла, и, если бы даже и присутствовала здесь, была бы духом, а не чем-то осязаемым!
— Ну-с, а ты кем будешь? Я представилась, ты не находишь, что не вежливо молчать в ответ?
Я громко сглотнула перед ответом:
— Алена Земская.
— Маг? Ну, конечно же, маг, раз на службе у советника!
— Нет. Я… Я хранитель.
— Не может быть!
— Но эта правда! — немного расхрабрилась я. — А вы, может, тоже мне расскажите кто вы, так сказать, по профессии. — умильно заглядываю в глаза, если можно так сказать…
— Я душа этого дома. — просто ответили мне.
Что? Никогда не слышала ничего подобного! Про домовых слышала, даже к встрече подготовилась. Про призраков тоже полно информации… Но чтобы у дома была душа!
Глафира Ивановна хмыкнула и решила пояснить:
— Что изречение, что «хозяйка — душа дома» никогда не слышала?
— Почему же? Слышала, но думала, что это, так сказать, в иносказательном смысле… — тихо пробормотала себе под нос.
Душа заливисто рассмеялась, и ее смех серебристым колокольчиком прозвенел по дому. И что удивительно, сразу стало светлее в комнате, а мне чуть спокойнее…
— Вы хозяйка? — просто решила уточнить.
— Я! — гордо ответили мне.
— Но она года три как умерла…
— Умерла. — подтвердила душа. — Умерла и стала мной.
— Как?! — не смогла я сдержать возглас, плавно перешедший в визг.
— Легко!
Глаза из блюдец готовы превратиться в тазы.
— Ладно, уговорила расскажу. — Глафира Ивановна отлетела от меня и присела за стол. — И ты садись, в ногах правды нет.
Последовала совету, ибо рассказ долгий намечался…
И Глафира Ивановна приступила, оказалось, что души умерших(имеется в виду те, что завершили все дела) не уходят сразу, а какое-то время незримо они остаются с теми кого любили… Пока самые дорогие не научатся жить одни.
А у Глафиры Ивановны родни не было! После смерти мужа(а умер он лет 40 назад, да и был не очень хорошим человеком) она одна.