— Это ваша коллега?
— Да. Доктор Пульчилло.
— На вид ей лет шестнадцать.
— Молода, верно? Но умна как черт. Именно она организовала это сканирование. И даже когда больничные юристы пытались помешать, Джозефина все равно добилась своего.
— А с чего бы это юристам вздумалось возражать?
— Честно? С того, что пациентка не может дать больнице свое обоснованное согласие.
Маура изумленно усмехнулась:
— Они требовали обоснованное согласие от мумии?
— Юристы любят ставить все точки над i. Даже если пациентка умерла больше двух тысяч лет назад.
Убрав все упаковочные материалы, доктор Пульчилло вошла в просмотровую часть кабинета и закрыла за собой дверь. Теперь освобожденная от всего лишнего мумия лежала в ящике и ждала первого обстрела рентгеновскими лучами.
— Доктор Робинсон! — позвал лаборант; его пальцы застыли над клавиатурой. — Перед тем как начать сканирование, нам нужно предоставить обязательную информацию о пациенте. Какую написать дату рождения?
Куратор нахмурился:
— О, господи. Неужели нельзя обойтись без даты рождения?
— Не заполнив эти поля, я не смогу начать исследование. Я попытался ввести нулевой год, но компьютер его не принимает.
— Почему бы не взять вчерашнюю дату? Пусть ей будет всего день.
— Хорошо. Теперь программа хочет знать пол. Мужской, женский или иной?
Робинсон заморгал:
— Есть категория «иной»?
— До сих пор я ни разу не помечал это поле, — улыбнулся специалист.
— Что ж, давайте пометим его сегодня. На маске женское лицо, но уверенности у нас нет. Пол мы узнаем только после исследования.
— Ладно, — согласился доктор Брайер. — Можно начинать.
— Давайте начнем, — кивнул Робинсон.
Столпившись возле компьютерного монитора, все ждали первых изображений. В окно было видно, как изголовье стола вдвинулось в отверстие, похожее на дырку в бублике. Там голову Госпожи Икс начали с разных углов атаковать рентгеновские лучи. Компьютерную томографию нельзя назвать новой технологией в медицине, однако в археологии она используется сравнительно недавно. Собравшиеся в этом кабинете люди впервые в жизни присутствовали на КТ-исследовании мумии, и, когда все они сбились в кучку, Маура ясно ощутила — телекамера, нацеленная прямо на их лица, стремится запечатлеть первые реакции. Николас Робинсон, оказавшийся прямо за Маурой, без устали переступал с пятки на носок, излучая нервозность и заражая ею всех участников события. Слегка вытянув шею, чтобы лучше видеть монитор, доктор Айлз и сама почувствовала, как участился ее пульс. Первое возникшее на экране изображение вызвало лишь нетерпеливые вздохи.
— Это всего лишь очертания ящика, — пояснил доктор Брайер.
Взглянув на Робинсона, Маура заметила, что его сжатые губы превратились в тонкие полоски. А вдруг Госпожа Икс окажется всего-навсего пустышкой, узлом из тряпок? Доктор Пульчилло напряглась так же сильно — она стояла рядом со своим коллегой, ухватившись за спинку кресла, в котором сидел рентгенолог, и поверх его плеча смотрела на монитор в ожидании, что там появится хоть какой-нибудь человеческий признак, хоть что-нибудь, способное подтвердить: под бинтами действительно тело давно умершего человека.
Следующее изображение все переменило. Как только на мониторе возник удивительно светлый диск, присутствующие, словно по команде, резко втянули воздух.
«Кость».
— Это свод черепа, — сказал доктор Брайер. — Поздравляю, там действительно кто-то есть.
Робинсон и Пульчилло радостно похлопали друг друга по спинам.
— Этого момента мы и ждали! — воскликнул Робинсон.
— Теперь мы сможем завершить составление экспозиции, — улыбнулась Пульчилло.
— Мумия! — Запрокинув голову, Робинсон рассмеялся. — Все любят мумии!
На экране появились новые срезы, и всеобщее внимание снова переключилось на монитор — там отображались другие части черепа: вместо мозговой массы он был наполнен какими-то веревками, похожими на клубок червей.
— Это льняные полоски, — восхищенно пробормотала доктор Пульчилло, словно она в жизни не видела ничего прекраснее.
— Мозговая масса отсутствует, — заметил лаборант.
— Да, мозг обычно изымали.
— А это правда, что его выдергивали, засунув крючок через нос? — поинтересовался лаборант.
— Почти правда. Только мозг выдернуть не получится — он слишком мягкий. Возможно, использовался какой-то инструмент, при помощи которого его превращали в жидкую массу. А затем наклоняли труп так, чтобы мозг вытек через нос.
— Жестоко, черт возьми, — отозвался лаборант. Он ловил каждое слово Пульчилло.
— Египтяне порой оставляли череп пустым, а иногда наполняли его льняными полосками и ладаном. Вот как этот.
— А что вообще такое ладан? Мне всегда было интересно.
— Ароматическая смола. Ее выделяют особые африканские деревья. В древнем мире она очень ценилась.
— Так, значит, поэтому один из трех волхвов принес ее в Вифлеем?
Доктор Пульчилло кивнула:
— Тогда это был дорогой подарок.
— Отлично, — снова заговорил доктор Брайер. — Мы опустились ниже уровня глазниц. Здесь вы видите верхнюю челюсть, а вот… — Он осекся, хмуро разглядывая неожиданное уплотнение.
— Бог ты мой, — пробормотал Робинсон.
— Что-то металлическое, — проговорил доктор Брайер. — В ротовой полости.
— Возможно, золотой листок, — предположила Пульчилло. — В греко-римскую эпоху в рот покойникам иногда клали золотые листки, похожие на язык.
Робинсон повернулся к камере, фиксирующей каждое замечание:
— Похоже, во рту находится металл. Это соотносится с нашим предположением о времени смерти — греко-римская эпоха…
— А это что?! — воскликнул доктор Брайер.
Взгляд Мауры тут же снова упал на монитор. На нижней челюсти мумии появилась белая звездочка с трещинками-лучами. Это изображение потрясло доктора Айлз — у покойника двухтысячелетней давности такой звездочки быть не могло. Она придвинулась к экрану, разглядывая деталь, которая, если бы речь шла о свежем трупе на ее секционном столе, вряд ли нуждалась бы в объяснении.
— Я понимаю, это невозможно, — тихо проговорила Маура. — Но знаете, на что это похоже?
Рентгенолог кивнул:
— Напоминает пломбу.
Маура обернулась к Робинсону — судя по всему, он удивился не меньше других в этом кабинете.
— Вам когда-нибудь доводилось встречать это в описаниях египетских мумий? — спросила она. — Древние методы лечения зубов, сильно напоминающие современное пломбирование?
Он округлил глаза и покачал головой.
— Но это не означает, что египтяне не умели делать что-либо подобное. У них была самая развитая медицина во всем древнем мире. — Робинсон обратил взгляд на свою коллегу: — Джозефина, что ты можешь нам сказать? Это ведь твоя область.
Ответ давался Пульчилло с трудом.
— Есть… существуют… медицинские папирусы времен Древнего царства, — сказала она. — В них описано, как вылечить шатающиеся зубы, как сделать зубной мост. Так что мы знаем: египтяне были искусными стоматологами. И сильно опережали время.
— Но разве они лечили зубы вот так? — спросила Маура, указав на монитор.
Встревоженный взгляд доктора Пульчилло снова метнулся к изображению.
— Если и лечили, то мне об этом не известно, — тихо ответила она.
На мониторе возникли новые картинки в серых тонах, на которых тело отображалось так, будто кто-то разрезал его на куски хлебным ножом. Пациентку со всех сторон атаковали рентгеновские лучи, она подвергалась высоким дозам радиации, однако ее не страшили ни рак, ни другие побочные эффекты. Рентгеновские лучи продолжали свое нападение на ее тело, но больная была послушна, как ни один другой пациент.
Предыдущие картинки настолько потрясли Робинсона, что теперь, ожидая нового сюрприза, он склонился к экрану и напрягся, словно натянутый лук. Появились первые изображения грудной клетки: полость была черной и пустой.