Она сделала крошечный шажок вперед. К Сулею. Нога еще не коснулась крыши, а Алиса уже чувствовала, что все получается. Прошлое открылось, готовое принять ее через долю секунды, когда она закончит шаг.
Так она и упала в него — как наяву видя все то, что отпечаталось на сетчатке в последний момент.
Внезапно заалевший горизонт, из-за которого брызнули горячие солнечные лучи.
Резкий жар, плавящий снег, лед, камень и даже воздух.
Оплывающий, тающий, как на картине Дали, мир.
Солдат Сулея, которые успели оглянуться на восход, но едва увидев его, мгновенно испарились, самого Сулея, резким жестом хватающего камни-преобразователи. Его искаженное лицо. Белоснежную световую волну, поднявшуюся на горизонте и стремительно катящуюся к Некрополю.
Алиса не видела, что остается там, где пройдет волна. Но догадывалась: несуществование. Абсолютное ничто. Надстройка распадалась.
…Ландау сказал «до встречи». Это значило, что он собрался умереть и встретиться с Сулеем за Гранью? Или что встреча ждала впереди, и он объяснил бы, что сейчас произошло?
Потом Алису затянула воронка.
Обычно шаг в прошлое занимал меньше секунды. Стоит захотеть — и ты уже там, в выбранном времени и месте, и твоя одежда превратилась в соответствующую эпохе, а вместо мобильника ты держишь в руке модный зонтик или расшитый бисером ридикюль.
Но сейчас падение затянулось.
Кругом была смазанная серость. То ли стенки воронки, то ли небытие, переход, несуществующий коридор из одного времени в другое.
В первый миг Алиса испугалась. Что происходит? Может, это потому, что она не выбрала, в какое время хочет пойти? Но она и раньше, бывало, отправлялась в прошлое, так и не определившись с годом. И ее исправно выбрасывало в случайный момент случайного года. Чаще всего — в конце девятнадцатого века.
Сейчас прошло уже несколько секунд, но серость не развеивалась.
Это пугало Алису все сильнее.
Она стала вспоминать, какие диагностические чары можно использовать и какой магией вырваться из подобной ловушки. Вспомнила несколько узоров… но так и не применила их, застыв в потрясенном осознании.
Это была уже не ее память. Она никогда не знала таких узоров. Не знала, потому что не интересовалась, не сталкивалась, жила, как в полусне, подсознательно чувствуя, что все это она уже когда-то изучала — в другой, призрачной жизни…
Илона вернулась, не постучав и не спросив «Можно войти?».
А потом Алису смяло и поволокло шквалом воспоминаний.
…Солнце, заглядывающее в окно, уже повернуло к обеду. Оно скользнуло по лицу Илоны, и только тогда она открыла глаза. Недовольно сощурилась — и солнце немедленно скрылось за набежавшей тучкой.
Хмыкнув, она села на постели. Конечно, управлять погодой без ритуалов или узоров не мог никто, но совпадение позабавило.
Она проспала часов двенадцать. Давно не доводилось отдыхать как следует, но вчера господин Сулей дал ей отпуск. Так и сказал — отдыхайте, Илоночка, не буду спроваживать вас на задания… Но с одним условием.
Этот отпуск она должна была потратить на то, чтобы заполучить зелье, которое оказалось у Валентина Ландау после того, как инквизиция уничтожила мага смерти Андрея Фоста.
Илона не знала деталей, ее в этот момент не было рядом. Ей лишь сказали, что Фост покончил с собой при задержании. И она лично видела в руках у Ландау бутылку с тем мерзким полускелетом, из которой пил Фост, творя свои безумства. Но когда дело дошло до разбора вещей покойного и артефактов, оказалось, что зелья у Ландау нет.
Илона громко фыркнула. Нет, и хватило же нахальства! Наглый инквизитор врал в лицо, уверяя, что зелье исчезло со смертью Фоста. Мол, это вообще было никакое не зелье, а плод воображения, деталь гардероба или материальная проекция магического концентрата. Он заявлял это без тени стеснения, стоя перед Станиславом… то есть господином Сулеем, который точно знал о проекциях магического концентрата больше, чем любой другой инквизитор, не говоря уж о Ландау.
…И глаза у него были такие, будто он только что кого-то похоронил.
Еще раз возмущенно фыркнув, Илона встала с кровати и застелила ее магией. В конечном итоге добиться от Ландау правды не смог даже господин Сулей — неслыханно! И теперь предстояло приложить все усилия, чтобы узнать, где спрятано зелье, и добыть его. Ведь господин Сулей… тьфу, да сколько можно! Как раздражают эти формальности, если для приближенных он просто Станислав! — считал, что возможности, которые дает это зелье, огромны. И они простираются гораздо дальше создания деревень мертвых.