— Да, — сказал Денис. — Иначе мне придется взять его вместе с пальцем. Придется, понимаешь?
Даша сорвала с пальца кольцо, швырнула его на пол, уронила лицо в ладони и разрыдалась.
* * *
Они сидели за пластиковым столиком открытого летнего кафе, и легкий ветерок трепал у них над головами края синего матерчатого зонтика. Солнце светило ярко, по-летнему, но в ветерке уже ощущалось зябкое дыхание приближающейся осени — заморозков, дыма опавших листьев, которые тлеют в огромных пестрых кучах на газонах и в скверах, затяжных дождей, а потом и первого снега.
— Не тяни, Хохол, — попросил Паштет, рассеянно вертя в руках сигаретную пачку. — Заканчивай с этим делом поскорее, ладно?
— Сначала мне надо получить деньги, — сказал Хохол, — а папаша упрямится. Но ты прав, Павлик: с этим делом пора завязывать. Я у тебя непозволительно загостился, и вообще… Вот ведь упрямая сволочь! Я о Казакове говорю, — пояснил он, поймав на себе удивленный, исподлобья, взгляд Паштета. — Главное, Паша, этот старый хрен до сих пор никак не поймет, что шутки кончились и что дело ему теперь приходится иметь не с собственной дочерью, а с серьезными людьми, с нами.
— С тобой, — поправил Паштет. — Я не при делах.
— Ну да, конечно… Ты у нас чистенький, и чем дальше, тем чище. В ангелы решил записаться? Ладно, это твое дело. Ох, бабы! Как они нами вертят… Вот, возьми, к примеру, этого моего крестника, Дениса. Разве он один, без бабы, на такое отважился бы? Да никогда в жизни! Кишка у него тонка, мозгов маловато. Поэтому, кстати, ни хрена у него и не выгорело, хотя девчонка, скажу тебе по секрету, — огонь. Ее бы подучить немножко, гонор с нее сбить, на правильный путь наставить — ей бы, Паша, в нашем деле цены не было. Она бы еще нами покомандовала, клянусь! А этот дурак ей всю обедню испортил, и получила она вместо бабок твоего Долли да моего Грицко. Ну, да ничего, мы это поправим. Не горюй, Павлик, скоро я не буду надоедать. Вот дожмем папашу… — Он посмотрел на часы. — Да, может, уже и дожали, просто мне еще не сообщили. Прикинь, наши орлы ему палец послали. Бандеролью, блин…
— Чей палец? — вскинулся Паштет.
— А что такое? — Хохол невинно округлил глаза. — Не бойся, Паша, палец не ее, а какой-то приблудной телки. Зато колечко на пальчике — точно ее. И вообще, Павлик… — Тон Хохла сделался осторожным, а манеры вкрадчивыми. — Я, конечно, понимаю, ты перед своей женой вроде в ответе — обещал девчонку не трогать, и все такое прочее… Но ты же не первый день на свете живешь, Паша! Сам посуди: после всего нам эту девку в живых оставлять не резон. Ох не резон, Паша!
— Это твои дела, — стискивая челюсти после каждого слова, тяжело проговорил Паштет. — Я в стороне, это все знают, и моя жена в том числе. И все равно глупо! — не выдержав, взорвался он.
— Что глупо, Паша?
— Да эта дурацкая затея с пальцем. Нашли что посылать — палец! Чужой к тому же… Блин, совсем они там одичали! Да Казакову достаточно привести домой криминалиста, дать ему что-нибудь из вещей дочери, чтобы сличил отпечатки, и сразу получится, что твои орлы зря на себя мокруху повесили.
— Во-первых, не мои орлы, а наши, — уточнил Хохол. — Твой Долли тоже без дела не сидел. Во-вторых, мокруха на Юрченко. Он и палец резал, и колечко на него насаживал. А в-третьих, Павлик, это ведь только начало! Вот я сегодня отправлю туда человечка с камерой, пусть снимут кино, тогда и посмотрим, что наш банкир запоет. Это ему не фотографии с кетчупом на морде!
Паштет брезгливо поморщился, закурил и раздраженно бросил пачку на стол.
— Все, — сказал он резко, — кончай гнилой базар. Поступай как знаешь, не мне тебя учить, а я ничего об этом не хочу слышать. Меньше знаешь — крепче спишь, понял? Покажешь мне потом этого… Холодненьким покажешь, а я тебе спасибо скажу. И больше мне от тебя ничего не надо, никакой информации.
— Ну и правильно, — покладисто согласился Хохол. — Извини, это я просто так, по дружбе, новости с тобой решил обсудить…
— Новости я по телевизору могу посмотреть, — остывая, проворчал Паштет. — Расскажи лучше, как вчера в баню-то сходил. Телки понравились?
Глаза Хохла замаслились от воспоминаний.
— Девочки — первый сорт! — сообщил он.
— Сам подбирал, — сказал Паштет.
— Я так и понял. Представляешь, одна мне говорит…
Он перегнулся через стол и немного пошептал Паштету на ухо. Паштет фыркнул и покрутил головой.
— Ну, дела, — сказал он. — Это которая из них такая бойкая? Надо бы взять на заметку…