Юрий засмеялся.
— Вас с курса не собьешь, — сказал он.
Полковник сухо улыбнулся в ответ.
— Работа такая. Итак?..
Юрий покопался в памяти, припоминая точную дату и время, и кратко, но исчерпывающе изложил обстоятельства своей первой и последней встречи с блондинкой и ее смазливым спутником. Полковник выслушал его, покивал, вздохнул и хмуро произнес:
— Вот дьявол… Все-таки это инсценировка. Звонок с требованием выкупа поступил на несколько часов раньше. Никакого похищения не было, они вместе это придумали.
— А чем вы недовольны? — спросил Юрий.
— Вы правы, — сказал Полковник. — По идее, мне бы обрадоваться, но я был о Даше лучшего мнения.
— Красивое имя — Даша, — заметил Юрий, чтобы не молчать.
Полковник встрепенулся.
— Я сказал — Даша? Забудьте. Слушайте, тогда, может быть, вы скажете, кто это вас так красиво отделал? И почему это случилось именно там?
Юрий понимал, что сказать придется, потому что это могло оказаться важным, но ему было неловко за собственную глупость, и поэтому он проворчал:
— Напился и подрался. Со скуки. Что тут такого?
— Да ничего, — сказал Полковник. — Это очень по-русски. Только, по-моему, вы врете. И потом, где это вам удалось найти столько драчливых бельгийцев? Судя по тому, что я о вас знаю, одного бельгийца для вас было бы маловато…
Юрий протяжно вздохнул.
— Ну хорошо… В общем, ребята показались мне симпатичными, особенно девушка, и когда к их дому подвалила родимая братва на джипе и стала ломать дверь… Словом, не знаю, какой черт меня дернул туда сунуться, тем более что в доме давно уже никого не было…
Полковник насторожился и заметно помрачнел.
— Вы сказали — братва? Родимая? То есть русская?
— Русско-украинская сборная, я бы сказал, — ответил Юрий. — У меня сложилось впечатление, что, в отличие от вас, их интересовал только парень.
Полковник помрачнел еще больше.
— Вы настоящий клад, — сказал он рассеянно. — Но это в корне меняет дело… Вы понимаете, что это может быть опасно?
— Сначала им надо подлечиться. — сказал Юрий. — Вести розыск с такими рожами, как у них сейчас, — гиблое дело.
— И тем не менее, — сказал Полковник. — Слушайте, Юрий Алексеевич, мне чертовски повезло, что я на вас наткнулся. Может быть, вы не откажетесь мне помочь?
— Я вам уже помог, — сказал Юрий. — А вы мне — нет, хотя и обещали.
— Ах, это… Да бога ради, о чем разговор!
Полковник снова вынул телефон, поиграл кнопками, вызывая из памяти какой-то номер, нажал кнопку соединения и сказал в трубку:
— Николай Петрович? Коля? Да, я… Узнал? Значит, богатым мне не быть… Жаль. Слушай, я по поводу Филатова. Помнишь? Ага… Так ты сделай, пожалуйста, как я просил. Да. По сусалам их, по сусалам, чтобы не увлекались. Да… Ну, спасибо. За мной должок. Да… Ну, о чем ты говоришь! В лучшем виде, и никакой благотворительности, ты же меня знаешь. Да… Ну, пока.
Он прервал связь и повернулся к Юрию.
— Вот и все. Услуга за услугу. Если хотите, можете проверить. Вызовите из памяти последний номер. Там написано «Ник». Это номер мобильного телефона генерала ФСБ Егорова. Его зовут Николай Петрович.
Представьтесь и спросите, в каком состоянии находится ваше дело. Валяйте, не стесняйтесь.
— Думаете, не позвоню? — глядя ему в глаза, сказал Юрий. — Дайте сюда телефон.
— Будьте любезны, — сказал Полковник, отдавая аппарат.
Юрий снова посмотрел ему в глаза и занялся телефоном. Аппарат был миниатюрный, действовать приходилось одной рукой, и Юрий дважды ошибся кнопками, прежде чем в точности выполнил данную Полковником инструкцию. В трубке запиликало, защелкало, потом раздался длинный гудок, и мужской голос басовито сказал:
— Егоров. Чего тебе, Александр Евгеньевич? Забыл что-нибудь? Насчет твоего Филатова я прямо сейчас распоряжусь. Алло! Шурик, это ты?
Юрий выключил телефон и отдал его Полковнику.
— Извините, — сказал он.
— Пустое, — ответил тот. — Доверяй, но проверяй. Ну, так как, Юрий Алексеевич?
— Что вы ко мне пристали? — устало сказал Юрий. — Какой вам толк от инвалида?
— Я разговаривал с врачом. Он божится, что через неделю вы будете как огурчик. С местной полицией тоже все улажено.
— Наш пострел везде поспел.
— Работа такая, — повторил Полковник. — Собачья работа… А главное, я здесь совсем один, и мне надо все это остановить, пока этот ваш русско-украинский интернационал не добрался до девчонки. А, Юрий Алексеевич? Может быть, я уже начинаю вам нравиться?
— Идите к черту, — сказал Юрий. — Я больной, я спать хочу. Меня, между прочим, здесь еще ни разу не кормили.