«Товарищ похоже всё ещё в девяностых живёт».
Под конец ободрённый нашим молчанием, господин Медведев выкатил нам претензию. Мы компенсируем ему полную стоимость утраченного груза, плюс лям сверху, за моральный ущерб и он, так уж и быть, нас простит.
Геныч же несколько минут сидевший с закрытыми глазами, шумно выдохнул, пытаясь оставаться спокойным, после открыл глаза и ткнул клиента в пункт договора, где русским по белому было сказано, что в случае утраты или порчи груза в ДТП, совершенной не по нашей вине, мы никакой ответственности за него не несём. После чего Медведеву было предъявлена справка из ГАИ, в которой утверждалось что Российские Грузоперевозки ни в чём не виноваты.
— Ты этой бумажкой может себе жопу подтереть!
Пошёл на обострение Медведев.
— Вы чё терпилы, не поняли с кем связались⁈ Да я вас…
Договорить разгорячённый клиент не успел, злой тычок в солнечное сплетение от Геныча прервал его и заставил сначала согнуться по полам, а потом и вовсе опустится на колени.
Дальше Геныч продемонстрировал клиенту, что он тоже владеет сленгом из девяностых и предложил ему проехать до ближайшей лесополосы в багажнике его Тойоты. Клиент быстро все осознал и кое-как поднявшись ускрёбся из нашего офиса.
Геныч проводил Медведева нехорошим взглядом, после чего провернулся ко мне.
— С этим борзым контрацептивом, нужно держать ухо в остро!
— С точки зрения закона к нам не подкопаться. А подтянуть серьезных людей он не сможет, так как сам мелкая сошка. Нахер он такой кому сдался!
— Дай-то бог.
Пробормотал Геныч.
— Да не парься, не девяностые на дворе.
Глава 3
Свои «сверхспособности», я всё же Генычу продемонстрировал, чем кстати не мало его поразил. Он всегда был убеждённым материалистом и в чудеса не верил, в бога кстати тоже. Хотя до некоторого времени и я с сомнением относился к религии, но после встречи с Элайей стал более осторожен в высказываниях о боге.
Я же продолжал прогрессировать как в тонкости манипуляций, как и в грубой силе, за какую-то неделю, я научился удерживать в воздухе пять предметов общим весом триста граммов или один, но на полкило. Конечно многое зависело от расстояния, уже в метре от меня, полкилограмма сокращалось до четырехсот грамм, а количество управляемых предметов падало до четырёх и чем дальше от меня находились объекты воздействия, тем труднее было на них воздействовать. Хотя ту же скрепку, я мог притянуть к себе за пять метров. Кроме всего прочего, я заметил, что начал чувствовать объекты, которые я постоянно использую в тренировках, они словно «напитывались» моим телекинезом и я начинал их ощущать на расстоянии, даже через закрытые двери.
Как подросток я был буквально опьянён своей способностью и использовал телекинез где, только можно и нельзя. Любые бытовые заботы теперь решались, только с помощью телекинеза.
Например проходя на кухню, включал своей незримой рукой чайник, доставал из сушилки кружку, даже сахарные кубики бросал в чай, только телекинезом. Причём дошёл до того, что даже в постельных игрищах с женой, стал по не многу использовать «дополнительные конечности». Что сначала вызвало у неё возмущение, но распробовав новые ощущения больше не возражала. И даже придумала пару дурацких шуток. Вроде того, что теперь ей, можно не переживать, насчет моей возможной импотенции. Или что теперь она ощущает себя девочкой-волшебницей.
Последнее, я не понял, но на всякий случай переспрашивать не стал, иногда Марина могла быть такой пошлячкой, что вогнал бы в краску и Казанову.
И если на семейном фронте всё было отлично, то в бизнесе дела шли всё хуже. Кроме того, что мы лишились одного грузовика, что естественно сказалось на объёме перевозимых грузов, что в свою очередь ударило по уже заключённым контрактам.
— Всё Сокол проебали мы контракт с СельхозТоргом!
С порога заявил Геныч, ввалившичь в офис, впрочем новостью для меня это не стало, так как к этому всё и шло.
Не вставая из за стола включил чайник, стоящий на отдельном столике в двух метрах от меня, бросил туда кубик сахара и пакетик чая.
— Бля!
Ругнулся Геныч.
— Всё никак не могу привыкнуть к твоим фокусам.
Ухмыльнувшись телекинезом подхватил со стола скомканный лист бумаги и кинул его в друга. Геныч легко поймал бумажный снаряд в воздухе и бросил его в мусорную корзину.