— Вы давно в Швеции? — спросила я.
— После свадьбы я переехала к родителям мужа. Они жили в Эскильстуне. Вы, может быть, знаете этот город? Ну вот, с той поры я тут… — Она вздохнула. — В нашей семье женщины рано вдовеют, печальная примета, не правда ли? Муж умер, я одна воспитывала дочь. Сейчас моя Соня учится в колледже. — Женщина улыбнулась, на ее щеках заиграли ямочки. — Вы б ее видели! — сказала она. — Хороша, точно фея! В свои семнадцать лет командует взрослыми мужчинами как хочет. Поклонников у нее — уйма! Мной она тоже командует, должна сознаться… Но что поделать! — Она развела руками.
В ресторане слышался негромкий, учтивый говорок, — постепенно все столики оказались заняты. Креветки аппетитно розовели под листками молодого салата. Моя спутница жалобно посмотрела на них.
— В моем возрасте опасно полнеть… — сказала она, сделав огорченную гримаску. — А я так люблю креветки!..
На улице стало людно, мимо окон непрерывным потоком шли прохожие. Торопились на завтрак служащие, бежали куда-то школьницы, улыбаясь детскими, пухлыми губами, по-взрослому умело обведенными сиреневой помадой… Моя спутница задумчиво положила себе на тарелку немножко паштета.
— А где вы работаете? — спросила я.
— Я служу в конторе господина Якобссона. Фирма Олаф Якобссон — вы, наверное, слыхали? Лучшие трикотажные фабрики! — В голосе моей собеседницы прозвучала почтительная гордость. — На предприятиях фирмы Якобссон вы можете приобрести все, что хотите, — от найлоновых чулок до платья из джерси, — произнесла она профессиональной, отчетливой скороговоркой. — Что может быть элегантней, чем платье из шерстяного джерси? — Моя собеседница молитвенно подняла к небу глаза.
Передо мной вдруг всплыла витрина и три надоевшие мне девицы, с неживой элегантностью обряженные в платья из трикотажа. На ярлычках был отпечатан вместо марки пингвин и стоял росчерк: «Якобссон». Так вот откуда я знаю эту фирму!
— Модели фирмы Якобссон отправляют даже в Париж, да, да! — серьезно сказала моя новая знакомая и добавила вполголоса: — Джерси — это сейчас большая мода! Мне приходится много ездить по делам фирмы: господин Якобссон поручает мне представительство… Главным образом я посещаю скандинавские страны. Но в этом году я была и во Франции! Господин Якобссон меня очень ценит. Он доверяет мне очень, очень серьезные деловые поручения! — с достоинством произнесла она. — Господин Якобссон вполне уверен в моей преданности интересам фирмы.
Она умолкла и поправила волосы. Говорила она быстро, почти не останавливаясь, задавала вопросы и тут же сама себя перебивала, а когда обращалась ко мне, я видела, как возбужденно блестят ее глаза. Худенькая ее фигурка казалась хрупкой, все вещи на ней были хорошие, подобранные со вкусом, вероятно привезены из Парижа…
«Что-то в ней есть жалкое все-таки…» — вдруг подумала я.
— Так приятно вспомнить свое детство, не правда ли? — щебетала моя новая знакомая, подняв круглые брови. — Я помню Петербург, мы часто бывали там с мамой. Но постоянно мы жили в Москве, отец работал на заводе Гужона. А перед войной отца пригласил на свой завод Юз, и мы всей семьей переселились туда. Вы бывали там, в Области Войска Донского?
— Как вам сказать… — ответила я не совсем уверенно.
Спутница моя вспомнила совсем другую Россию, которой я не помнила и не знала.
— Как бежит время! — вздохнула женщина. — Вот уже моей Соне семнадцать…
— А что собирается делать ваша дочь после окончания колледжа? — спросила я.
— О, господин Якобссон обещает, что со временем примет Соню в свою контору. Это будет превосходно! Соня очень нравится господину Якобссону. Он говорит, что из нее выйдет настоящая femme chique. Это мило с его стороны, не правда ли? — сказала она, щуря глаза, словно отгоняя от себя какое-то видение, и мне вдруг показалось, что в голосе ее прозвучала скрытая тревога.
Я внимательно посмотрела на нее. Но женщина глядела в окно.
Вдали виднелся каменный Орфей; окруженный завесой фонтанов, он поднимал свои руки к солнцу. Мимо окон кафе, тревожно шурша и тесня друг друга, двигался бесконечный поток машин. Было непонятно, куда стремятся все эти машины, куда торопятся сидящие за рулем элегантные дамы в шляпках и перчатках того же цвета, что и крылья автомобиля, в мехах, с собаками, неподвижно сидящими на заднем сиденье… Вдруг стало душно, захотелось пить, от мелькания машин разболелась голова.
Моя спутница продолжала задумчиво смотреть в окно.