— Господи, как здесь тихо! — вздохнула Нэнси. — Даже нет ни одного продавца газет. Я уже не могу слышать, как они выкрикивают на улицах ежедневный список человеческих ошибок и выдают их за новости. Если бы каждый, из нас, совершив ошибку, посадил бы после этого дерево, — вся Австралия превратилась бы в цветущий сад… — Она повернулась ко мне всем корпусом. — Посмотрите на этот куст… Красивый, правда?
Бросив руль, Нэнси показала на старый, ветвистый куст, покрытый молодыми коралловыми цветами. Это было как раз на повороте, и прямо на нас вынесся большой красный грузовик. Нэнси успела вывернуть руль.
— Сожалею… — сказала она вежливо.
Маленькая ее машина со свистом промчалась мимо грузовика, и я перевела дух.
Вытащив зажигалку, Нэнси стала закуривать, придерживая руль локтем. Машину занесло на крутую обочину, а я повалилась Нэнси на плечо.
— Ужасно сожалею! — сказала она и прибавила газа.
— Интересно знать, как относится к вашим шоферским особенностям ваш муж… — сказала я. Теперь мне было понятно, почему Берт так странно покосился на меня, когда я пересела в машину к Нэнси.
— Он фаталист! — весело сообщила Нэнси, и мы промчались на расстоянии двух дюймов от колючей изгороди.
С каждой минутой мне все больше нравилась эта маленькая веселая и бесстрашная женщина в короткой курточке. Нравилась откровенность и прямота ее суждений, нравились ее добрые маленькие чудачества, нравилась даже сумасшедшая скорость, с какой мы мчались по петляющей дороге…
Наконец машина влетела на зеленый луг и остановилась.
Мохнатые черные собаки, вытянув длинные морды, двигались на нас, ступая грациозно, как балерины. И тотчас же на луг высыпали люди.
Озабоченные женщины в фартуках, широкоплечие рослые парни в комбинезонах и старых шляпах, жилистые старики с большими темными руками… Это были пастухи, стригали, овцеводы, обыкновенные работящие люди.
Нас повели вдоль долины к деревянной хибарке на столбах. Внутри стоял коренастый детина, зажав между коленями овцу. Она словно окаменела от изумления и глядела на него, выкатив глаза.
Стригаль взял в руки электрический нож и плавными легкими движениями стал срезать пластом толстую шерсть, будто снимал с овцы шубу. Прошло всего несколько минут, и голая овца выскочила наружу, смущенно вертя головой, словно сама стыдилась своего вида. Шерсть ее, сохранившая в точности форму овечьего туловища, лежала, распластанная, на столе, а стригаль уже зажал между железных своих колен другую белую овечку.
Жирный, тяжелый запах шерсти витал в воздухе. Мы выстроились вокруг стригаля и стали смотреть на его работу, как смотрят спектакль.
Второй акт спектакля начался немного позже, под открытым небом.
Голые, ставшие маленькими овцы стояли на лугу, а собаки, усевшись в кружок, глядели на них, высунув языки. Пришел другой мастер в засаленной куртке и старых штанах. Он скомандовал, и собаки, рассыпавшись цепью, молниеносно загнали овец в загородку — под душ.
Пока овцы стояли под струями воды, с удивлением оглядывая друг друга, собаки терпеливо ждали. Потом снова перестроили свое голое войско, и овцы оказались в том месте луга, где им полагалось быть. Спектакль закончился, мы пошли в маленький дом фермы.
Мы сидели там долго, пили чай с молоком из толстых чашек и разговаривали.
Никогда не угадаешь, о чем может спросить человек, если он имеет очень смутное представление о твоей стране, а хочется ему узнать многое. Разговаривать с этими людьми было интересно, потому что любознательность их оказалась доброй, и если они заблуждались, то были в своих заблуждениях искренни и отказывались от них с охотой. Такой разговор похож на путешествие но незнакомому лесу, но никогда не заблудишься, если видишь, где горит свет.
Наконец Нэнси сказала, что пора ехать. Маленькая ее машина подпрыгнула, точно заяц, и мы пронеслись сквозь ворота. Две черные собаки сидели у ворот, как привратники. Я обернулась: на лугу стояли пастухи, стригали, овцеводы, их добродушные жены и глядели нам вслед.
Медленная весенняя ночь приближалась, но звезд еще не было видно.
Все водители встречных машин, по старому обычаю здешних мест, здоровались с нами, и мы кивали им в ответ.
— Вы обязательно должны попробовать горячих пирожков с мясом, — озабоченно сказала Нэнси, отсалютовав какому-то толстяку, едущему в стареньком «мерседесе» со всем семейством. — Нигде в Австралии их не готовят так вкусно, как у миссис Бэркли. Здесь неподалеку ее ресторанчик…