— По каким тропам вы здесь уже ходили? — спросила я и остановилась, чтобы вытереть лоб.
— Здесь все мое, — ответил Витачек просто.
Мы пошли еще вверх и наконец остановились.
Могучий кустарник подступал к самой тропе; был виден обрыв с его тревожной и таинственной прелестью, растущие по склонам папоротники, малахитовый мох и где-то в глубине светящийся поводок ручья.
Шум реки сюда еще не добирался, но в воздухе уже дрожал, как виолончельная струна, ее далекий протяжный голос. Я глядела на травы и мхи, на деревья и горячие камни, полная того счастья и покоя, какие приносит людям природа.
Иржи Витачек стоял рядом с женой, и оба они, подняв лица к солнцу, смотрели куда-то вверх.
Я тоже посмотрела вверх и увидела горный пик, весь позолоченный солнцем, с голубым, сверкающим снегом на вершине.
— Пик Юлиуса Фучика, — сказал Витачек строго, и я закрыла глаза, как от ожога.
Третий раз звучало здесь это имя, и третий раз Юлиус Фучик приходил сюда, чтобы сказать: «Люди, я жив, я с вами».
Не знаю, сколько времени я простояла здесь. Когда я наконец оглянулась, Витачека с женой не было возле меня.
Не торопясь я пошла по тропе вверх и вышла к поляне перед ущельем.
Иржи Витачек и Мария Терентьевна были там.
Они стояли возле знакомого мне круглого камня с надписями, взявшись за руки, и глядели на него, Сванская шапочка Марии Терентьевны съехала назад, щеки разрумянились, в глазах сиял влажный застенчивый блеск. На секунду мне даже показалось, что я увидела в них слезы.
Муж стоял, держа ее пальцы своей крепкой старой рукой, в другой руке у него был зажат молоток.
Неслышно обойдя тропу, я посмотрела из-за его плеча на камень.
На камне была высечена новая надпись:
«26 июня 1963 года день нашей свадьбы.
Мы вместе, мы любим друг друга».
ПРИЕЗД МИССИС АЛЛЕН
С Маргарет Аллен я познакомилась в Москве.
Дело было так. Она привезла мне письмо от миссис Джонсон, которую я узнала еще во время поездки в Англию. В конверт был вложен листок, исписанный неразборчивым почерком, и носовой платочек с уголком, вышитым собственными руками Сибилл Джонсон. «С моей любовью и лучшими пожеланиями» — кончалось это письмо, в котором моя английская знакомая сообщала, что в Москву едет ее друг, художница, и просила быть к Маргарет Аллен такой же радушной и доброй, какой я была к ней самой.
Сибилл Джонсон мне очень нравилась. Это была славная женщина, страстный борец за мир, участница знаменитого «Каравана матерей», с которым она проехала по многим странам Европы. Прочтя письмо, я спросила миссис Аллен, чем могу быть ей полезна.
Передо мной сидела розовощекая моложавая дама в вязаном, горохового цвета джемпере и широкой юбке. На плечи ее был с декоративной небрежностью накинут мохнатый шерстяной шарф. Она сидела, заложив ногу за ногу, затягивалась сигаретой и рассказывала о своих планах.
Миссис Аллеи приехала, чтобы сделать серию зарисовок Москвы и сопроводить их собственным текстом. Она вынула папку со своими английскими рисунками и показала их мне. Это были акварельные портреты, выполненные изящно, но с той осмотрительной старательностью, которая, как мне кажется, никогда не может заменить непосредственности увлеченного воображения.
— Что вы успели посмотреть в Москве? — спросила я.
— Я была в Большом театре, — сказала она, глядя на свои рисунки. — Посетила вашу картинную галерею. Осмотрела все станции метро. Они очень красивы, — нервно сказала она, и я почувствовала, что она чем-то очень озабочена.
— Какие у вас планы дальше?
— Я хочу узнать, как живут москвичи, — сказала она горячо и немного запальчиво, словно с кем-то спорила. Пожалуй, даже слишком запальчиво для англичанки. — Мне хочется встретиться с людьми, побывать у них дома. В обыкновенной квартире, у самых обыкновенных людей. Вот что мне нужно.
— По-моему, это очень просто сделать.
— В самом деле? — Миссис Аллен покосилась на меня, как недоверчивая птица.
— Это очень просто сделать, — повторила я. — Что еще вам хотелось бы увидеть?
— Понимаете… — начала миссис Аллен и вдруг замолчала. У нее была довольно странная манера умолкать в середине фразы и погружаться в собственные мысли. — Понимаете, я не говорю по-русски! И я попросила, чтобы мне дали переводчицу. Это очень милая молодая девушка. Ее зовут Катья. Она просила, чтобы я называла ее Кэт, и я называю ее Кэт. У нее хороший английский. Вполне хороший. И вообще она славная девушка…
Миссис Аллен снова умолкла.