В детстве тихая память дома завораживала меня и очаровывала. Все изменилось, когда умер отец.
- Видишь, я вернулась. - Я провела пальцами по портрету. Иногда, когда я смотрела на него, мне казалось, что отец жив, что он сейчас заговорит со мной. Но рисунок оставался рисунком; он не мог вернуть отца даже на минуту. - А ты нет.
Комната, расчерченная восходящим солнцем на полосы, казалась чужой и неуютной. Полупрозрачный купол, детские игрушки, пыльные фолианты в резном шкафу и широкая кровать под красным балдахином - все это принадлежало той Ари, которой больше нет.
Лучше бы мне сюда никогда не возвращаться.
Я повертела в руках плюшевого медведя и с досадой бросила его на кровать. Даже медведь - и тот напоминал об отце. Не комната, а свалка воспоминаний.
Если бы я могла, я бы осталась в Ратолле навсегда. Но город, который я покинула, был охвачен пламенем, мятежами и бессмысленной резней. Похоже, Смута возвращалась; окраины Единого Мира полыхали.
Казалась бы, Хранителей больше нет, - исчезли два века назад, - и их война должна была утихнуть сама собой. Но не утихла. Слишком большая пропасть легла между расами. Ашеры, вспомнив о том, что в них течет кровь не только людей, но и эллаев, возгордились. Вульгары, потерявшие во время Смуты миллионы людей, так и не смогли простить этого ашерам.
С каждым годом, благодаря усилиям Сената, пропасть ширилась и росла. Вульгаров, как исконных жителей Леоры, было больше. Но ашеры умели заключать союзы со спиритами, а значит, обладали силами, недоступными вульгарам. Магия, предназначенная для защиты планеты, отныне использовалась для устрашения вульгаров. Ничем хорошим кончиться это не могло.
Возможно, я ненавидела Хранителей, - как и все жители Леоры, и даже Независимых Островов, - зато при них царил мир. Ровно до тех пор, пока они сами не развязали войну.
- Ари! Ты проснулась? - Голос мамы выдернул меня из воспоминаний.
- Я сейчас, мам.
- Давай быстрее, милая, у нас гости.
Только не это! Я чуть не застонала в голос: два дня в пути вымотали меня похлеще, чем два года в чужом городе. Гости - это уже перебор. В Столице восемьдесят процентов населения - из ашеров, а ашеры - это бездонный колодец лицемерных улыбок, лести и интриг.
А это значит, - я распахнула шкаф с одеждой и прикоснулась к брюкам и свитеру, - прости-прощай одежда вульгаров. Вздохнув, я вытащила синее платье с юбкой до колен, - пышной, как колокол на Тревожной башне, но, хвала небесам, без оборочек. Ашер лучше задохнется в корсете и кринолине, чем будет подражать вульгарам. Традиции и приличия - вот из чего состоит жизнь в Столице. Пока Ратолл горит в огне, Сирион пьет чай за светским разговором. Придется играть по правилам.
Или можно удавиться на кружевной оборочке. Как вариант.
- И за что мне так везет?
- За то, что плохо меня кормишь, - немедленно отозвался недовольный голос с подоконника.
Раздвинув занавески, за которыми что-то шуршало и чавкало, я подняла мелкое чудовище за шиворот. Но так и не дождалась внимания к себе: чудовище с упоением облизывало перемазанные в шоколаде пальцы.
- Как в тебя столько конфет влезает, маленький ты монстр?!
- В общем и целом, было вкусно, но мало, - невозмутимо отозвалась Люи и подняла на меня кристально честные глаза. Сегодня синющие, как небо. - А, ты здесь? Что-то я тебя не заметила. Конфеты есть?
- Были, - я обличительно ткнула пальцем в обертки.
- Значит, конфет у тебя нет! Тогда я тебе не рада. Можешь закрыть занавески? Мешаешь.
Люи-ринь. Вот так на самом деле Люи зовут. Живет непонятно где, непонятно как. Появляется между полуночью и полуднем. Любит конфеты, ворует железки и заплетает мамины волосы в мелкие косички. Ее никто не видит, кроме меня, поэтому косички давно наводят маму на подозрения. У меня не должно быть личного спирита, но это, видимо, персональное наказание за грехи.
Люи - главная причина семейных суеверий и появления знаков лабиринта над нашими дверьми. Я повернулась и проверила, на месте ли золотой узор лабиринта. Ага, на месте. Так мама пыталась оградить дом от злых духов, - их еще называют фантомами, - и запутать их в извилистых линиях. Но "злой дух" чихал на мамины старания, успешно минуя двери и проскальзывая в окна. Те самые, соединяющие ночью мир спиритов, Эллизиер, и нашу реальность.
Проще говоря, Люи пользовалась зеркалами. Да, и карманными тоже: в сумке постоянно пропадали конфеты.