– Все, в чем упрекают кардинала Мельхиора, ложь.
Андрей махнул рукой.
– Себастьян боится, что именно до этого и дойдет. Вот почему он пытается давить на тебя. Как только имени Хлесль не будет в документах предприятия, король уже не сможет с такой легкостью подобраться к деньгам. Без твоего и Киприана участия фирма – всего лишь птица с подбитым крылом, которая ни плавать, ни ходить не может.
– Все это я и так знаю.
– Значит, мы должны опередить их. Мы дадим королю деньги как пожертвование, чтобы доказать, что мы настоящие патриоты.
Агнесс затаила дыхание. Андрей прижал палец к губам.
– Ты мне обещала, – напомнил он.
– Ну ладно, – согласилась она.
– Тем самым мы вынем капитал из фирмы, на которой так помешан Себастьян. Ты увидишь, что его интерес после этого просто испарится.
– А что же останется нам? На что мы будем жить?
– Об этом я расскажу тебе чуть позже. Давай только вместе прикинем, как нам это осуществить.
– Все равно ничего не получится. До тех пор пока гильдия и король не согласятся, чтобы я унаследовала долю Киприана, я не смогу распоряжаться его долей в фирме. Я не вправе дарить деньги кому-либо.
– О каком наследстве ты говоришь? Имеется завещание Киприана, которое лишает тебя наследства, если с ним что-нибудь случится до совершеннолетия его младшего ребенка то есть маленького Мельхиора.
На ее лицо было страшно смотреть. На нем все время чередовались ужас и неверие. И что хуже всего, неверие это относилось к ее брату.
– О таком завещаний мне ничего не известно, – бесстрастно заметила Агнесс.
– Оно у меня с собой. Подписано, засвидетельствовано, нотариально заверено, запечатано. Запечатано в водонепроницаемый пакет.
– Я даю тебе десять секунд на то, чтобы ты объяснил, что у тебя на уме, Андрей. Затем я покину этот дом.
– Нет, Агнесс, выслушай меня до конца. Ты обещала.
– Ты что, играешь со мной? С собственной сестрой?
Он промолчал. Агнесс пристально смотрела на него. Через некоторое время она опустила взгляд. Тем не менее она не собиралась просить прощения.
– Твой следующий вопрос должен был бы звучать так: когда Киприан подписал это завещание?
Она смотрела на столешницу и молчала. Андрей вздохнул.
– Это прошлогоднее завещание. Он написал его, когда кардинал Мельхиор посетил нас и сообщил, что нужно опасаться. нового пробуждения библии дьявола.
– И как это следует понимать?
– Мы вместе все спланировали: Киприан, кардинал и я. Таким образом мы хотели защитить ваше имущество – твое имущество, Агнесс! – если Киприан погибнет.
– Защитить от Терезии и Никласа. От родителей его собственной супруги. И от Себастьяна. – Голос ее звучал хрипло.
Андрей кивнул.
– У Киприана не было никаких иллюзий в отношении любви к нему Терезии – или в отношении способности Никласа всерьез противостоять жене. Киприан понимал: они всегда считали, что твое бракосочетание с Себастьяном просто отодвинулось во времени.
– Кто назначается наследником?
– Вацлав. Кардинал считал, что, если бы назначили меня, это было бы слишком очевидно. Назначать наследницей Александру имело бы такой же смысл, как и тебя, а мальчики еще несовершеннолетние.
– Так, значит, нам придется зависеть от милости Вацлава?
Андрей попытался не искать в ее словах скрытого подтекста. Вацлав, в жилах которого не течет кровь никого из них, Вацлав, по сути абсолютный чужак, хитростью спасенный из сиротского приюта. Вацлав, настоящий бастард. Андрей был уверен, что ничего из этого он не услышит от нее. Тем не менее ему показалось, что в короткой фразе сестры все это прозвучало.
– Внимание, Агнесс, все гораздо сложнее. Одним из двух свидетелей, которые подписали это завещание, является кардинал Хлесль. Однако теперь, когда его обвинили в государственной измене, король может обжаловать все засвидетельствованные кардиналом документы, поскольку они могли быть составлены с намерением совершить измену. Если он обжалует завещание Киприана, то все, что мы выдумали, потеряет смысл. Но ведь тогда никто и предвидеть не мог, как плохи будут дела у Мельхиора. Для нас он всегда был скалой, стоящей наперекор волнам.
Агнесс подняла глаза.
– И поэтому Вацлав, как только он объявит себя наследником доли в фирме, принадлежащей семье Хлесль, должен сразу же передать часть имущества короне Богемии? Это не даст королю обжаловать завещание, так как иначе он сам себя лишит возможности получить пожертвование?
– Трех четвертей от всей суммы.
– Хорошо, – сказала Агнесс и повторила: – Хорошо. – Однако по ее голосу нельзя было сказать, что она действительно считает этот ход удачным. – Итак, мы избавляемся от Себастьяна, возвращаем доброе имя Хлеслям в том, что касается семейства кардинала Мельхиора, и дарим королю несколько отрядов ландскнехтов, которые затем ворвутся в страну и будут насиловать крестьянских дочерей. Ах да, и обрекаем себя на нищету. Великолепно.