– Прекрати, – сдавленно произнесла Александра.
– Извини.
Она отстранилась от него и тихо сказала:
– Я все подготовлю к поездке.
– Ни в коем случае не оставляй записок. И ничего не говори Себастьяну Вилфингу!
– Но что тогда моя мама должна…
– Мы передадим ее одно сообщение, когда доберемся до Пернштейна.
– Я не могу поступить с ней вот так!
– Любимая, с сегодняшнего вечера мы – беглецы!
Сердце Александры запылало от счастья: он сказал «мы»!
– У меня есть идея. Леона, старая мамина няня, уже несколько недель живет у нас. Она чуть было не умерла, но в последнее время дела у нее идут все лучше. Она говорила, что хочет домой. Себастьян собирался выставить ее за дверь, когда она даже еще встать не могла. Я скажу ему, что провожу ее домой. Тогда моя мама по крайней мере будет знать, что я не исчезла бесследно.
Девушка заметила его нерешительность, но приписала ее неожиданности своего предложения.
– Откуда эта старушка?
– Из Брюна.
– Это слишком близко к Пернштейну.
– Мы либо берем ее с собой, либо вообще никуда не едем, – услышала она собственный голос.
Генрих внимательно посмотрел на нее, а затем неожиданно улыбнулся. У нее перехватило дыхание. Неужели она действительно была так резка с ним? Неужели она практически выдвинула ему ультиматум – ему›хотевшемулишь, чтобы у нее все было хорошо? Если она заденет его за живое и оттолкнет от себя, кто тогда станет ей помогать? У нее ведь нет никого, кроме него.
«Если он действительно любит тебя, ты ничем не сможешь оттолкнуть его», – произнес голос в ее голове, но Александра отмахнулась от него.
– Леона не будет нам обузой, – поспешно добавила она.
– Я уверен, что найду с ней общий язык, – ответил Генрих. Улыбка его стала еще шире, и она снова поддалась обаянию этой улыбки и растаяла от любви к нему.
8
Пражский острог находился в просторной части крепости, прямо на одном из крутых обрывов холма, ведущих вниз, к городу. Изначально укрепление выстраивали таким образом, чтобы оно могло выдержать любой штурм. Но с тех пор как любимый всем населением Праги и превратившийся в легенду восставший рыцарь Далибор из города Козоеды находился там под стражей в ожидании казни, здание утратило свое первоначальное предназначение и стало официальной тюрьмой города. Если стать там и бросить взгляд через стену, вы будете вознаграждены захватывающим дух видом на большую петлю Влтавы и районы города, расположенные в долине. Сразу возникает желание отрастить себе крылья и парить подобно орлу над прекрасной панорамой. В то же время это было своего рода насмешкой над пленниками, которые могли наслаждаться видом самое большее долю секунды, после чего их отводили в башню, в одну из расположенных в ней темных камер, где размещенные высоко наверху и потому недостижимые люки впускали сумеречный свет, но не давали взглянуть на свободу за стенами замка.
Агнесс, тяжело ступая, преодолела последние ступени лестницы, которая вела из внутренностей могучей башни наверх, к свету, и бросила равнодушный взгляд через стену. Люди наверху отошли в сторону. Здесь, в этой ежедневно по-новому формирующейся группе испуганных несчастных, число которых постоянно увеличивалось, все были вежливы друг с другом. Агнесс не знала, давно ли собираются здесь толпы родственников, вынужденных стоять часами, чтобы передать сообщения или продукты своим близким, но догадывалась, что все увеличивающееся напряжение в империи и приближающаяся война скорее приводят к большему количеству арестов, нежели наоборот. Она фыркнула. Не испытала ли она это на собственной шкуре? Такой человек, как Андрей фон Лангенфель, в другое время вряд ли был бы заключен в тюрьму на основании ничем не подкрепленной клеветы какого-то иностранца.
Само собой разумеется, появление Себастьяна в ее спальне было заранее спланировано как часть мозаики. Он, должно быть, уже несколько дней был в курсе переписки между Вилемом Влахом и фирмой. То, что торговец из Брюна появился в Праге именно в тот день, когда Себастьян потребовал объяснений от Агнесс, не могло быть случайностью, а явно было коварной задумкой ее бывшего жениха. Он даже подумал о том, чтобы потребовать у стражей немедленно арестовать Андрея. Розовая свинья, которой ей всегда казался Себастьян, превратилась в черного паука, безжалостно прядущего свою паутину вокруг нее и всей ее семьи. Однако тогда на пути у Себастьяна оказались его собственное разочарование и подлый характер, и ситуация вышла из-под контроля. Впрочем, Агнесс уже стало ясно, что в конечном счете это не играло никакой роли. Никто бы не поверил, что это он напал на нее. Шрамы Себастьяна все еще можно было видеть, в то время как единственные раны, которые он нанес Агнесс, были ранами в ее душе. Себастьян почти все предусмотрел, а то, что все пошло не так, как он задумал, даже сыграло ему на руку.