К Андрею ее снова не допустили. Тем не менее неизменная приветливость Агнесс к стражам и ее щедрость привели по меньшей мере к тому, что охрана не съедала свежий хлеб и другие продукты, которые она приносила, у нее на глазах, а обещала, что передаст их арестованному. Для Агнесс не было ничего сложнее, чем игнорировать грубость и надменность солдат тюремного гарнизона. Она вспоминала о спокойствии Киприана, которое иногда доводило окружающих до белого каления. Она вспоминала, как он вел себя, оказываясь в подобных ситуациях, и черпала из этих воспоминаний силу, стараясь поступать так, как это сделал бы Киприан, будь он на ее месте. Видит Бог, она была уверена в том, что ее лицемерие ни за что не введет стражей в заблуждение, но впоследствии предположила, что они не часто слышат приветливые слова, а потому их можно легко одурачить, если действовать таким образом, будто считаешь этих солдат нормальными парнями, которые просто выполняют свой долг.
Прага широко раскинулась в золотистом послеполуденном свете у ее ног. Фруктовые сады на склонах холмов вокруг города казались ослепительно-белыми, как пятна снега посреди полей, хотя это были всего лишь цветки на ветках Живые изгороди и перелески, которые встречались тут и там, полыхали ярко-зеленым светом. У нее захватило дух от красоты, которая невольно тронула ее. Агнесс снова провела здесь почти целый день, так и не увидев брата. Сыновья сильно скучали по матери, а дочь, кажется, становилась все прохладнее в обращении с нею. Агнесс приписывала это тому обстоятельству, что она оставила дом и семью один на один с незваным гостем. В глубине души она знала, что для нее это был единственный шанс не сойти с ума. Даже если бы они с Себастьяном и сумели избегать встреч в большом доме, она все равно всюду чувствовала бы запах его присутствия. Для детей в любом случае было лучше некоторое время страдать от недостатка внимания матери, чем присутствовать на ее казни, к которой ее приговорят за то, что о зарубила топором гостившего в их доме человека.
Она отвернулась, чтобы начать длинный путь назад. Несколько человек, тоже ждущих свидания, кивнули ей. Она кивнула им в ответ, не обращая внимания на то, одеты ли приветствовавшие ее в рубище или парчовые одежды. За это время они стали почти знакомы» а сословные различия больше не имели значения, так как все они понимали, что их родные, закованные в цепи, вероятно, лежат рядом на плесневеющей соломе и удовлетворяют свои естественные потребности в одно и то же ведро.
Как только Агнесс миновала ожидающих, от группы отделился неприметный мужчина и сделал несколько шагов вперед. Она окинула его подозрительным взглядом и попыталась, коротко поздоровавшись с ним, пройти мимо. Путь в город шел по нескольким полуразвалившимся лестницам вниз и выходил через восточные ворота Осттор наружу из замка. Внезапно она подумала о том, как безлюдны первые сотни шагов через заброшенные замковые сады.
– Вы ведь госпожа Хлесль, не так ли? – спросил мужчина.
– Кто хочет это знать?
– У меня есть одно послание для вас. Я не хочу причинить вам зло.
Агнесс внимательно посмотрела на него через плечо, но не остановилась. Может, его нанял Себастьян, чтобы шпионить за ней и терроризировать ее? У мужчины были плохие зубы и отвратительная одежда, и выглядел он как человек, ради денег готовый пойти на многое.
– Пожалуйста, остановитесь. У меня болит нога.
Агнесс скрипнула зубами, но все-таки остановилась и обратилась к мужчине:
– Ну?…
– Не возвращайтесь домой, – неожиданно заявил мужчине. На его лице мелькнуло странное выражение, которое могло быть и болезненным подергиванием, и невольно сдерживаемой усмешкой.
– Что, простите? – прошипела Агнесс.
– Если вы умны, не приближайтесь к своему дому.
Агнесс сделала шаг к нему. Она была выше незнакомца. Мужчина вытаращился на нее.
– Слушай, ты, крысенок, – хриплым от ярости голосом произнесла она. – Когда в следующий раз ты встретишь своего заказчика, объясни ему, что он может сэкономить на тебе деньги. Я весь день провожу здесь, наверху, а ночью сплю в своей кровати, в своей комнате. И если он хочет испугать меня, то ему придется послать целый отряд наемников вместо такой пародии на мужчину, как ты. – Агнесс резко развернулась и оставила его, но затем передумала и снова взбежала наверх, на несколько ступеней. Он все еще стоял там как громом пораженный.