Андрей пристально смотрел на него.
– Наденьте шляпу, Вилем, – ответил он наконец. – Вам совершенно не за что просить у меня прощения. Мы оба делали то, что считали правильным.
– Нет, – возразил Влах. – Только вы это делали. То, что делал я, предпринималось мною сначала из тщеславия, а затем, когда вы отвергли меня, из ущемленной гордости. Я знал, что поступаю неправильно.
– Да ладно вам, Вилем, с тех пор уже столько воды утекло.
– Я прошу у вас прощения, – настойчиво повторил Вилем.
Андрей вздохнул, коснулся плеча Влаха и вынудил его выпрямиться. После этого пожал руку торговцу из Брюна.
– Мне жаль, что я тогда поставил собственную точку зрения на справедливость выше вашей необходимости, – сказал Андрей. – Если бы мы спокойно друг с другом поговорили то, возможно, нашли бы решение.
Вилем Влах удивленно заморгал. Вацлав внезапно почувствовал, как у него сдавило горло. Юноша знал, на какие широкие жесты способен его отец, но каждый раз, когда он становился свидетелем подобного великодушия, это снова и снова производило на него огромное впечатление. Ему стало ужасно стыдно когда он вспомнил все упреки, брошенные им в лицо отцу. Казалось, он готов был провалиться сквозь землю. В то же время Вацлав был рад, что никто не обращает на него внимания.
Мужчины пожали друг другу руки. Никто из них не знал, что еще можно сказать.
– Дело вовсе не закончено, – после паузы заявила Агнесс. – Этот процесс приковал всеобщее внимание к нашей семье и нашей фирме, а его исход в любом случае рассердит короля Фердинанда. Опасность того, что он разорит фирму, затребовав себе долю Киприана, сейчас больше, чем прежде.
– Я буду следовать вашему плану, – вмешался Вацлав. – Вы можете на меня положиться.
Агнесс и Андрей одновременно покачали головой. Брат и сестра переглянулись.
– У нас было достаточно времени на то, чтобы поразмыслить над этим, – ответил Андрей. – Мне не следовало ставить тебя перед фактом. Это неправильно.
– Мы подумали обо всем, только не о тебе, – добавила Агнесс.
– Все нормально. И это единственная возможность. Для чего еще нужна семья? – Вацлав натянуто улыбнулся.
– Вот здесь и зарыта собака. Семья нужна, чтобы она вступалась за человека и оберегала его. А мы все перевернули с ног на голову.
– Но…
– Семья должна быть достаточно крепкой, чтобы нести риск.
Вацлав пожал плечами. Он мог бы сказать, что для него не составит труда осуществить план Андрея, но это было ложью, а в этом деле, в котором так много лгали, куда лучше было говорить правду. Агнесс подошла к юноше и молча обняла его. После недолгого колебания Андрей присоединился к ней. Его тетя, отец – что бы ни утверждали такие мелочи, как рождение или происхождение, – были тем единственным, что действительно имело значение. Они – его семья, а он – ее часть и всегда ею был. Вацлав тоже обнял их.
– Где Александра? – спросил он через некоторое время.
Агнесс вытерла выступившие слезы.
– Она провожает Леону в Брюн. Если быть точной, Себастьян выгнал их из дому. Было бы неправильно скрывать от тебя, что она путешествует в сопровождении мужчины, которого любит.
Вацлав попытался заглушить боль, которая все время терзала его.
– Я поеду за ней, – заявил он.
Агнесс улыбнулась.
– Эта борьба может оказаться напрасной.
– Я никогда не простил бы себе, если бы даже не попытался этого сделать.
Агнесс опустила голову.
– Как же мы поступили с тобой… – потерянно прошептала она.
– Кто знает, смог бы я добиться любви Александры, если бы мое происхождение было ясно с самого начала?
– Очень великодушно с твоей стороны так говорить.
– Поверьте, мне это далось нелегко.
– Я приглашаю вас к себе, – сменила тему Агнесс. – Сегодня весьма подходящий день, чтобы открыть самую дорогую бочку вина. Мы еще не спасены, но нам удалось пройти значительную часть пути, и это дорогого стоит, Господин Влах, господин Августин, пожалуйста, будьте нашими гостями, – Она улыбнулась главному бухгалтеру. – Я прикажу послать кого-нибудь за вашей семьей, чтобы ваша жена и дети тоже смогли участвовать в празднике.
Августин поклонился.
– А что вы, собственно, повсюду с собой таскаете?
– Это конторская книга, которая должна была стать доказательством того, что фирма обманула корону, если бы это на самом деле произошло, – книга, которую искал Себастьян Вилфинг.
– К сожалению, она… повреждена новым членом семьи Августин, – заметил Вацлав.