– И куда же?
– Ко мне домой.
– В Малу Страну? – Андрей попытался пошутить. – Да это же совсем рядом с моим домом. Тогда давайте поужинаем у меня…
Кардинал показал рукой в окно кареты.
– Не в Малой Стране. Я говорил вовсе не о дворце министра. Я имел в виду то, что сказал: ко мне домой. Впрочем, мы уже приехали.
Он сделал кучеру знак остановиться. Андрей недоуменно выглянул в окно. У него сжалось сердце. Кардинал открыл дверь кареты и, вылезая наружу, оперся о плечо Андрея.
– Простите, что так поступаю с вами, – произнес он и сжал Андрею плечо. – Но это необходимо. Идемте же, нам нужно торопиться.
Андрей пропустил Киприана вперед и вылез из кареты последним. Он уже смирился с тем, что ему тяжело приходить' сюда, и те редкие случаи, когда по-другому не получалось, разбивали ему сердце. В том настроении, в котором он сейчас пребывал, Андрей снова чувствовал запах дыма, жар пламени, слабые движения смертельно больного младенца у себя на руках, слышал вопли и треск, пощелкивание и грохот рушащихся перекрытий. На мостовой было место, которое ничем не было отмечено, но он бы мгновенно нашел его, даже будучи старым и слепым, даже среди ночи. Он уставился на него и уловил на себе брошенный мельком взгляд Киприана.
– Почему ты назвал его своим домом? – спросил Киприан.
Кардинал, который, отряхиваясь и охая, выпрямил ноги, чтобы поспешно встать на них, обернулся.
– Потому что я его купил, почему же еще?
– Когда?
– Незадолго до смерти кайзера Рудольфа.
– Зачем?
– Затем, что знал, что он может мне понадобиться после смерти кайзера. Идемте же, наконец!
Андрей встряхнулся и последовал за кардиналом. Он бросил короткий взгляд на Киприана и фальшиво улыбнулся.
– Кое-кто в Вене, наверное, очень обрадовался.
Надеюсь, ты этого жирного клопа хорошенько надул! – крикнул Киприан и ринулся вслед за дядей.
– Разумеется, – ответил кардинал, не глядя на племянника. – Я убедил его в том, что домом заинтересовался сам кайзер. Он пришел в такой восторг от якобы открывающихся перед ним возможностей, что отдал мне его почти даром.
– Отсюда его лучше всего видно, – неестественно громко заявил Киприан. – Нет, обернитесь. Святые отцы!
Кардинал остановился и, не скрывая раздражения, посмотрел на Киприана. Затем он, казалось, прочитал немое предупреждение на лице племянника, побудившее его, несмотря на нервозность, протопать назад к Киприану. Андрей, знавший Киприана достаточно хорошо, чтобы догадаться, что тот обнаружил, тоже подошел к нему и нарочно уставился в ту сторону, куда показывал Киприан, сделавший это для того, чтобы повернуться спиной к их предыдущей цели.
– Ну разве это не чудо? – спросил Киприан, тыча в стоящий неподалеку дом.
– Зачем тебе еще один дом, по соседству со старым? – сымпровизировал Андрей. – В двух кроватях зараз не поспишь.
– Зараз не посплю. Но в неделе ведь семь ночей!
Кардинал проворчал что-то и беспокойно сжал кулаки. Киприан откашлялся.
– Не знаю, что здесь тебе так уж понравилось, – удивился кардинал и закатил глаза. – Значит, так, колодец почти возле самой двери и…
Пока он пытался найти другие преимущества дома, на который с видом заинтересованного покупателя указывал Киприан и обитатели которого, украдкой посматривающие на них из окна, уже размышляли над тем, не стоит ли сунуть под рубашку дубинку и осведомиться у этих троих, чего это они, черт побери, так разглядывают их пристанище, Киприан прошептал:
– Я видел двоих, но их может оказаться и больше.
– Охрана?
– Понятия не имею.
– Боже милостивый! – прошипел кардинал. – Если мы уже опоздали…
– Пойдемте ко мне домой, я покажу вам план здания, – громко предложил Киприан и направился к угольному рынку. Когда их уже нельзя было разглядеть из дома, они остановились.
– Я могу зайти к ним в спину, если пойду по Доминиканергассе, а потом по Платтнергассе, – сказал Андрей. – Но на это у меня уйдет пара минут.
– Зачем ты выкупил у Себастьяна Вилфинга старые развалины? – спросил Киприан.
Кардинал окинул его свирепым взглядом.
– Чтобы кое-что там спрятать.
– Ничего не говори – я все понял.
Кардинал кивнул.
– А я-то все эти двадцать лет считал, что ты своей возней с тайнами в лучшем случае перехитришь сам себя, – прогудел Киприан.
– К счастью, я слишком хитер для себя, – ответил кардинал. – Андрей, если вы знаете дорогу, идите. Мы не можем терять время. Вполне вероятно, что там уже кто-то вынюхивает.
Андрей кивнул и пошел по улочке до самого угольного рынка, затем свернул направо и быстро добрался до того места, где в нее вливалась Доминиканергассе. Он был рад возможности быстро двигаться, думать о чем-то другом, а не об изящной мертвой фигурке на мостовой, полыхающей огнем, рад тому, что ему угрожала настоящая опасность. Он слышал, как его шаги эхом отдавались от стен в узкой улочке. Вокруг не было ни души. Приближалось время вечерних сумерек, идеальное время для того, чтобы заниматься секретной деятельностью. Обычно днем на площадях бывало слишком много народу, а позже, с наступлением ночи, стража выходила патрулировать город. Сейчас же, незадолго до закрытия городских ворот, горожане находились в своих домах, а стражники – на квартирах.