А может быть, он бы просто промолчал? Отказался давать показания совсем? Это ведь его право. Его никто не вызывал в качестве свидетеля, значит, он не несет никакой ответственности… кроме как перед своей совестью. И вот тут как раз была загвоздка. Гарри вдруг отчетливо осознал, что мысль упрятать Драко Малфоя за решетку его совсем не прельщает. Ему неожиданно вспомнилась та ночь в Астрономической Башне. Малфой в дверях, напряженный, как тетива лука, и Дамблдор у стены. Вспомнились слова Драко, полные пафоса, высокомерия, брезгливости, чувства превосходства и власти, а потом — дрогнувшая палочка в руке, нерешительность, сомнения в глазах… и отчаяние. Болезненное, безысходное, тоскливое чувство на лице, ставшим на миг таким настоящим, таким… человеческим. Что бы было, не ворвись в тот миг Упивающиеся? Как бы поступил Малфой, окажись он без поддержки? И чья поддержка на самом деле была ему нужнее — их или Дамблдора?
Гарри сверлил невидящим взглядом спинку кресла перед собой и кончик чьей‑то шляпы.
— Собирались ли вы вступить в ряды приспешников Темного Лорда? — прозвучал очередной вопрос Министра, и Гарри отвлекся от воспоминаний. Кажется, он что‑то пропустил?
— Нет, — сухо ответил Малфой.
— Он лжет, — рыкнул Моуди. — Я уверен, Министр, что если бы вы дали разрешение на дополнительный допрос обвиняемого с применением сыворотки правды…
Моуди не договорил.
— Судебный кодекс запрещает применение Веритассерума непосредственно в зале суда, — возразил Министр. — Вам должно быть это известно, Аластор. Кроме того, допросы под Веритассерумом уже проводились.
— В таком случае, какой смысл спрашивать снова?
— Протокол, — Министр пожал плечами.
— Но ведь вы сами одним из пунктов обвинения обозначили неправомерное использование противоядия от Веритасерума? Как же вы можете быть уверены, что допросам можно верить?
— А как вы можете быть уверены, что подсудимый и сейчас не находится под воздействием противоядия? — внезапно вспылил Кингсли.
— Проверьте, — с удовольствием предложил Моуди.
— Нет, — отозвался Министр. — Итак, подсудимый, вы отрицаете свое намерение вступить в ряды Упивающихся?
— Да, — сказал Малфой. И тут же добавил: — К вашему сведению, аврор Моуди, у меня была такая возможность в течение года, пока святой Поттер не прикончил Темного Лорда. Я ею не воспользовался. Это вам о чем‑нибудь говорит?
— Только о твоей потрясающей предусмотрительности, мой скользкий друг, — произнес Моуди.
— Протестую! — снова Бесингейл.
— Да сколько ж можно?!
— Принимается!
— А что ты скажешь по поводу пособничества Люциусу, щенок?
— Протестую! — взвизгнула Бесингейл. — Соблюдайте этикет, Аластор!
— Люциус мой отец. Я помогал ему, а не Лорду. Или для вас это одно и то же?
— Ты организовал побег из Азкабана. — Моуди поднялся на ноги. Зловещая фигура в первом ряду.
— Нет.
— Ты использовал связи в Министерстве, чтобы передавать отцу секретные ингредиенты для зелий?
— Нет!
— Ты выкрал строительный план Азкабана с целью использовать его для побега…
— Нет!!
— Ты убивал магглов и магглорожденных по указке отца.
— Протестую!!! Министр!
— Обвинения базируются на домыслах, протест принят, — сказал Министр. — Сядьте, обвинитель, иначе вас придется удалить из зала.
Моуди плюхнулся на сиденье.
— Имеются ли у сторон свидетели, могущие быть допрошены в рамках дела?
— Имеются, Министр.
— Имеются, Министр.
— Защита, начинайте.
* * *
К концу третьего часа с Гарри градом катился пот. Он напряженно слушал, мучаясь странным, неприятным предчувствием. Изредка до него долетали нелепые комментарии Луны о происках злобных сил, да еще Стивен с Джоэни умудрились поспорить на выпивку, отмажется Малфой или нет. Самое странное — оба были уверены, что не отмажется, разногласия начались с попыток напророчить наказание пострашнее.
— Гарри, — вполголоса позвал Стивен. — Он же, кажется, с тобой учился?
— С нами, — ответил за Гарри Рон.
— Как думаешь, виновен?
— Думаю, это еще не полный список его заслуг, — снова Рон.
— Да я не тебя спрашиваю.
— Я… — Гарри не слушал.
— Ну? Тут на кону ящик огневиски, Поттер, — не шутка!
Пришлось отвлечься.
— Я… думаю… — он бросил взгляд на Малфоя. Тот смотрел куда‑то в сторону. — Виновен.
— Все, Джоэни, ты проиграл! Если Гарри сказал "виновен", то это Азкабан — сто процентов.