– У девочки редкий дар, подрастет сам учить буду, а пока вбивайте азы, мне плевать плачет она или улыбается, она не должна попасть на верхний ярус. Ее неудачу буду считать недостатком у вас наставнического таланта, – приказал старший мастер, обведя угрожающим взглядом поскучневших учителей, мечтавших избавиться от девчонки.
Ослушаться никто не смел, но любви к Санти это не прибавило. А она просто продолжала тренироваться, не подозревая о том, что пугает матерых «преподавателей» не сходящей с лица, даже во время наказания, улыбкой.
Глава 10.
Как пояснили разбудившие меня прислужницы между покраской моих коротко остриженных ногтей и укладкой волос, по моде южан, людьми торговали в пирамиде. Очень похожей на резиденции кланов и друз.
Реев отправляли на первый уровень, ещё три торговали фреями, в зависимости от ценности и умений отправляя их выше или ниже. Пятый ярус, для благородных и высокородных должников, а роскошный сад на крыше для диковинок и людей исключительной ценности.
Поднебесный.
Для местных торговцев, было почетно торговать на более высоком уровне этой пирамиды.
– Повернитесь эри.
– Не шевелитесь эри.
– Да, вот так будет прекрасно, эри.
Девушки щебетали без остановки. Мои волосы закручивали в какие-то невообразимые жгуты, сбрызгивали, посыпали драгоценным порошком микроскопических чёрных кристаллов карбонадо. И порхали, порхали без остановки вокруг меня, впору голове закружиться!
– Скоро придёт хозяин, он сам поведёт вас к распорядителю поднебесного яруса, это такая честь, такая честь.
Зеркало отражало незнакомку. Удивительно, но у этих девушек получилось то, что никогда не давалось мне. Сделать из моей неприметной внешности, что-то яркое и запоминающееся. На ювелира-артефактора было совершенно не похоже. Осторожно провела пальцем по локону, усыпанному неразличимыми глазом чёрными алмазами, этими прядями теперь можно прутья решеток перепиливать… только оказаться на свободе мне это не поможет.
Впервые за долгое время я не чувствовала слабости. Никто не заставлял меня сливать силу в накопители и она прибывала, наполняла тело и храны теплой энергией, а мою душу нелогичной уверенностью в том, что все будет хорошо.
Я справлюсь.
Будущее в кои-то веки приобрело некую определенность. Несмотря на неприглядные нюансы определенности рабского положения, мне было легче от того, что хоть какая-то определенность – есть.
Эр Рэм.
– Рэм, прикрой лицо, твои храны видно за километр, – язвительно заметил Артар.
Наследник привычно опустил капюшон пониже. Отряд верных рубинов только что пересёк границы южной провинции.
– Заедем на рынок?
– Ты ещё не отказался от надежды, Рэм? Караван, в котором она была, пропал, она уже давно в каком-нибудь диком племени варит кашу мужу-дикарю! Забудь о ней. Мы никогда не найдём её, Рэм. Дикие Земли огромны, и племён там тьма… мы не можем проверить все.
– Я верю, что моя встреча с ней запланирована судьбой, Арт. Неизбежна, как и то, что она будет со мной.
– Рэм, ты невозможен!
– Я сделал хоть что-нибудь, в ущерб своим людям? – обжёг высокомерным взглядом наследник и Артар понял, что слишком увлёкся в своих укорах и перешел границу. Тем более, что поиски этой изумрудки действительно велись, только если позволяли обстоятельства.
– Нет, мой эр. Ваша преданность интересам Ваших людей очевидна, – покорно склонил голову друг.
Правитель южной провинции, многоречиво и туманно, как могут лишь истинные сыны юга, известил единственного оставшегося прямого наследника, что имеет некую информацию о местонахождении утерянного обруча главы.
Точнее, Рэму так показалось.
Что известили его именно об этом. С этими кварцами-южанами никогда не поймешь точно.
Подробности обсуждать глава правящей карминовой друзы был согласен исключительно лично с эром Рэмаром.
И вот Рэм тут. На жарком, богатом юге Империи, в ожидании каких-нибудь непомерных требований за содействие. Впрочем… Он согласится на любые условия, лишь бы у хитрого кварца действительно было что сказать.
Сантини. Прошлое.
Школа для юных воров располагалась в старом обветшалом двухярусном здании Приюта для сирот. Впрочем, тех кого по настоящему обучали воровскому искусству было не много. Основная масса отсеивалась почти сразу.
Таких, выучивших пару уловок и достигших своего потолка, отправляли выше, на первый этаж. На бездарей наставники время не тратили, пусть идут на улицы отрабатывают свой кусок хлеба. Там же, выше, жили и попрошайки. Уйти к ним на этаж считалось позорным, правда Санти не понимала почему. Жизнь на верхнем этаже была намного легче.