— Ты говоришь о Мэйлин? — на всякий случай спросил Байрон.
— О ком же еще? — вопросом ответила она, вставляя карточку в приемник.
Кассовый аппарат ожил и начал печатать чек. Эмити вернула бутылку с виски на полку.
— Мэйлин была хорошей женщиной.
Байрон помолчал, взял бокал и только потом спросил:
— А она здесь бывала? Что-то я ее у вас не видел.
— Бывала, но редко. — Эмити прислонилась к стойке и чуть нагнулась, чтобы их глаза были на одном уровне. — Я больше ее знаю по рассказам сестры. Мэйлин ходила на заседания городского совета, а Бонни-Джин с прошлого года получила там место. Вот так.
Байрон снова взглянул на часы. Скорее всего, самолет Ребекки уже сел.
— Эй, Байрон.
Эмити прикрыла его ладонь своей. Байрон поднимал глаза и каждый раз опускал взгляд с ее лица на ладонь обратно.
— Все устроится наилучшим образом. Ты должен в это верить, — сказала Эмити.
— Почему-то мне кажется, что ты знаешь вещи, которых не знаю я?
— Потому что не все так надолго уезжают из Клейсвилла. Те, кто остается, иногда узнают такое, чего не знают уехавшие.
Она стиснула ему руку.
— Но и ты наверняка знаешь что-то, о чем я и не подозреваю.
Байрон не убрал свою руку. Обычно Эмити не усложняла их разговор, если они вообще о чем-то говорили. Байрон пригубил бокал и стал пить большими глотками.
— Расслабься, — засмеялась Эмити. — Никаких привязок. Помнишь? Или ты испугался, что я вдруг решила поменять правила?
Она снова засмеялась. Байрону стало легче.
— Нет, — соврал он.
— Значит… после того, как я закрою бар…
Намек повис в воздухе.
Обычно Байрон сидел до закрытия «Галлахера», только если соглашался на предложение Эмити. Но сегодня он не мог. Он чувствовал себя виноватым, понимая, насколько это глупо. Байрон не мог остаться с Эмити, зная, что Ребекка вернулась в Клейсвилл. Но сказать ей об этом не решался.
— Я имею право повторного посещения? — улыбаясь, спросил он.
— Возможно, — ответила Эмити.
Она перегнулась через стойку и поцеловала Байрона в щеку.
— Поезжай к ней.
Байрон стиснул бокал, стараясь ничем себя не выдать.
— К кому?
— К Ребекке.
— К Реб…
— Тебе же будет спокойнее, когда ты убедишься, что она благополучно долетела и добралась домой.
Энн вернула ему кредитку, подала чек и ручку.
— Откуда ты…
— Слухи, Байрон. О вас двоих много говорят. — Эмити ничуть не изменилась в лице. — Если тебе интересно знать, Ребекка о тебе вообще не говорила. Она как-то приезжала в Клейсвилл. Мэйлин нас познакомила. Мы поговорили о том о сем, но она и словом о тебе не обмолвилась.
Байрон рассеянно вертел в руках кредитную карточку. Ему хотелось спросить, была ли их встреча единственной. Может, они переписывались по электронной почте? Знала ли Ребекка, что он и Эмити… «Какая разница?» — злясь на себя, подумал Байрон. Он встряхнул головой, прогоняя дурацкие мысли. Ребекка еще несколько лет назад расставила все точки в их отношениях. С того вечера они больше не виделись и не говорили по телефону.
Байрон подписал чек, взял свой корешок и запихнул в карман вместе с карточкой.
— Вот уж не думал, что вы знакомы, — признался Байрон.
— Мы же с тобой почти не разговариваем, — ехидно улыбнулась Эмити.
— Я…
— Нет, Байрон, — решительно возразила она, словно угадав то, что он не произнес. — Мне не нужны слова, в особенности — пустые слова. Мне нравится то, что ты предлагаешь. Продолжай приходить сюда, даже если Ребекка и останется в городе.
— Мы с Ребеккой… Мы не…
— Приходи ко мне, — перебила его Эмити. — Но этим вечером мы оба заняты. Я уже сказала Бонни-Джин, что после работы поеду покататься… Тебе пора, Байрон.
Байрон привстал на табурете, притянул к себе Эмити и поцеловал в щеку.
— Мимо, — сказала Эмити, надув губы.
— А так лучше? — спросил Байрон, целуя ее в губы.
Эмити наклонила голову и посмотрела на него очень знакомым взглядом.
— Так лучше. Ближе к тому, что надо.
— До встречи, мисс Блю, — сказал Байрон, беря со стойки шлем.
Он был уже возле двери, когда до него долетели слова Эмити:
— Я очень надеюсь, Байрон.
Ребекка стояла возле багажной ленты. В это время зал аэропорта был почти пуст. Все магазины и киоски уже были закрыты, а возле терминалов не наблюдалось дневной сутолоки. Несколько чашек той гадости, которую авиакомпания считала кофе, кое-как смогли взбодрить Ребекку, хотя и не до конца. Ровно настолько, чтобы не спать на ходу и доехать до Клейсвилла. Она не позволила грузу случившегося погробить ее под себя. Маленькая, но победа.
Херувим не любил путешествовать. К тому же он устал сидеть в тесном контейнере и сейчас жалобно мяукал.
— Подожди еще немного, малыш, — уговаривала кота Ребекка. — Я тебя тут же выпущу, как только мы приедем к…
Она замолчала. Теперь она приедет не «к», а в пустой дом. Сегодня не будет привычных объятий и аромата розовой воды. Не будет еще очень многих привычных вещей. Потому что Мэйлин больше нет. В самолете Ребекка крепилась изо всех сил. Ей не хотелось показывать своего горя пассажирам. Но теперь слезы полились из ее глаз, мешая следить за круговой лентой багажного транспортера.
«Мэйлин больше нет. Получается, что и дома у меня больше нет».
Неполных три года, прожитых в доме Мэйлин, и ее постоянные визиты в Клейсвилл сделали этот город родным. Ребекка привыкла так думать. К кому ей теперь возвращаться? В Клейсвилле ее больше никто не ждал. Уже завтра она может уехать и больше сюда не приезжать.
Прислонившись к выцветшей зеленой стене, Ребекка отрешенно смотрела, как пассажиры разбирают свои чемоданы и покидают здание аэровокзала. Под конец на ленте остался только ее чемодан. Лента транспортера остановилась.
— Вам помочь?
Ребекка подняла голову. Перед нею стоял мужчина в форме служащего аэропорта. Слезы мешали его разглядеть.
— Это ваш чемодан?
— Да. — Ребекка оторвалась от стены. — Я сейчас его заберу. Спасибо.
Служащий продолжал внимательно на нее смотреть. Ребекка догадалась: у нее же все лицо залито слезами. Схватив платок, она торопливо вытерла слезы.
— Позвольте, я принесу вам чемодан.
— Спасибо, со мной все в порядке. Честное слово.
Ребекка улыбнулась, насколько могла. Чувствовалось, служащий ей не поверил, но спорить не стал.
Достав чемодан, Ребекка выдвинула ручку, переложила контейнер с Херувимом в другую руку и пошла к стойке проката автомобилей. К счастью, служба проката работала круглосуточно. Через несколько минут Ребекка, позвякивая ключами, направилась к ближайшему выходу и… едва не выронила «переноску».
Перед нею стоял молодой мужчина в джинсах, высоких ботинках и изрядно потертой кожаной куртке. Его волосы были длиннее, чем прежде, и налезали на воротник рубашки. Но знакомые зеленые глаза ничуть не изменились. Они все так же внимательно и настороженно смотрели на нее.
— Байрон?
Ей отчаянно хотелось кинуться к нему на шею, как когда-то, но Байрон держал дистанцию.
— Давно не виделись, — сказал он и замолчал. Поправил волосы, потом натянуто улыбнулся. — Мы с тобой расстались не самым лучшим образом. Но я подумал: надо съездить в аэропорт, убедиться, что ты нормально долетела.
Ребекка смотрела на него. На своего Байрона. Его лицо немного изменилось. Скулы выдавались сильнее, чем прежде. А жесты остались прежними, как и настороженность.
«Я это заслужила».
— Не знала, что ты вернулся, — сказала Ребекка, понимая, что говорит глупость.
Ее рука сжимала ручку контейнера. Кот присмирел. Ребекка и Байрон стояли молча, и эта тишина с каждой секундой становилась все тягостнее.
Потом Байрон, словно очнувшись, потянулся к чемодану.
— Давай, помогу.
Ребекка отдернула руку от чемоданной ручки, только бы случайно не коснуться руки Байрона. Он это заметил. Ребекка видела, как напряглось его лицо. Потом он наклонил чемодан и кивнул, предлагая ей идти впереди.