— Вы плохо умеете врать, мэм! — Лекманн подчеркнуто внимательно посмотрел на ребенка. — А теперь давайте уладим все мирно, так ведь будет лучше, верно? Так куда пошли орки? Она прочла в его глазах то, что должна была прочесть, и внутренне сдалась.
— Хорошо. Они говорили, что идут в Скратч.
— В место обитания троллей? Зачем?
— Откуда мне знать?
— Что-то не складывается… Вы уверены, что они больше ничего не говорили?
— Нет, не говорили.
Девочка потянула женщину за юбку и заплакала.
— Все хорошо, дорогая, — успокоила ее женщина. — Все в порядке.
— Я не верю, что вы сказали мне все, — с угрозой произнес Лекманн. — Может быть, даже и так, что идут они вовсе не в Скратч.
— Я сказала вам все, что знаю. Больше мне сказать нечего.
— Ну, мэм, вы же понимаете, я хочу быть уверен, что это действительно так.
Он кивнул Блаану и Аулэю. Все трое, растопырив руки, двинулись на толпу…
Когда пришло время отправляться дальше. Лекманн знал точно, что женщина сказала правду.
На взгляд Страйка, обстоятельства требовали решительных действий.
— У нас всего один шанс, и единственная наша надежда — это прямое нападение. Мы проникаем внутрь, делаем дело и уходим.
— Ну что ж, для такой тактики есть все основания, — отвечала Коилла. — Но не забывай о трудностях. Во-первых, как туда проникнуть? Единственный вход, который мы нашли, — тот ствол в скале. Кто знает, может быть, он ведет вовсе не в лабиринт. А если даже и ведет туда, может оказаться невероятно глубоким.
— У нас хватит веревок. А если понадобится еще, сплетем из виноградной лозы.
— Отлично!.. Тогда перейдем ко второму пункту. Мы делаем дело… Гораздо легче сказать, чем сделать, Страйк. Нам не известно, сколько там тоннелей и на сколько миль они тянутся. Если у троллей есть звезда — а это еще неизвестно, — надо будет сперва ее найти. Не забывай, что там нас ждет, скорее всего, непроницаемый мрак. Тролли видят во мраке. Мы — нет.
— Возьмем факелы.
— Вот тогда нас точно заметят. Мы будем обнаружены на их территории в невыгодном положении,
— Мы ведь вооружены. Значит, у нас будет преимущество…
— И наконец, выход назад, — гнула свое Коилла. — Ну, это после первых двух этапов уже не самое сложное… Неужели ты думаешь, что нам удастся это сделать?
— Мы и раньше шли на риск, Коилла. Опасность меня не остановит.
Она, сдавшись, вздохнула:
— Не остановит, значит? Ты решил преодолеть все?
— Ты знаешь, что я решил. Но я не стану брать с собой тех, кто не захочет идти.
— Не в этом дело. Меня беспокоит, как мы туда проникнем. Штурм — не всегда лучшее решение.
— Не всегда, но иногда. Если нет лучшего выхода.
— В том-то и дело, черт побери, его-то я как раз и не вижу.
— Я знаю, тебя тревожит, что перед нами огромное количество факторов, которые нельзя предусмотреть. Меня это тоже тревожит. Значит, придется потратить немного времени, чтобы направить события в нужное русло.
— Вот именно, что немного, — вмешался Элфрей. — А как насчет Хоброу?
— Мы ему прищемили хвост. Вряд ли он покажется здесь в ближайшее время. А может, и вовсе не покажется.
— Дело не только в Хоброу. За нами гоняются все, кому не лень. А попасть труднее в движущуюся цель.
— Верно. Однако если цель неподвижна, но дает сдачи, ее обычно тоже оставляют в покое.
— А если ее преследует вся страна?..
— Ты сказал, придется потратить немного времени, Страйк, — сказала Коилла. — Что ты имел в виду? Сколько времени?
Страйк посмотрел на небо. Сгущались сумерки.
— Уже почти темно. Завтра можно потратить еще один день на поиски другого входа. Поиск проведем очень тщательно. Разделим территорию на сектора и будем искать. Если найдем лучший вход, воспользуемся им. Иначе войдем через тот, который уже нашли.
— Через тот, который считаем входом, — поправила Коилла.
— Страйк, я не хочу охлаждать ничей пыл, — сказал Джап, — но если звезда там и если мы ее раздобудем… что тогда?
— Я так надеялся, что никто не задаст этот вопрос.
Элфрей поддержал Джапа:
— Его необходимо задать, Страйк. Иначе незачем туда и идти.
— Мы идем, потому что… потому что больше нам ничего не остается. Мы орки. Нам нужна цель. Вы это знаете.
— Если продолжать в том же духе… если быть логичными… и если предположить, что мы целыми и невредимыми проберемся в Скратч, то надо разработать план по поиску остальных звезд. — Коилла была сама рассудительность.
— До сих пор нам везло, — заметил Джап. — Но так не может длиться вечно.
— Мы устроим себе везение сами, — настаивал Страйк.
Коилле пришла в голову новая идея.
— Я подумала… Если мы не отдаем Дженнесте звезды в обмен на наши жизни…
— Мы этого не сделаем, — резко оборвал ее Страйк. — По крайней мере, я в таком торге участия принимать не буду.
— Тогда почему не сторговаться с кем-нибудь еще?
— С кем?
— Не знаю! Как и ты, я всего лишь стараюсь ухватиться за соломинку, Страйк. Я просто думаю, что если мы не сумеем найти все пять звезд, то от двух-трех найденных будет мало проку. В то же время хорошая груда монет заметно облегчает жизнь.
— В этих звездах кроется сила. Сила, которая может сослужить добрую службу и оркам, и другим древним расам. Я не расстанусь с ними так легко. Что касается монет, то не забывай о пеллюциде. Даже за небольшую дозу можно получить хорошие деньги.
— Кстати, а что насчет пеллюцида? — спросил Элфрей. — Ты подумал, как его следует распределить?
— Думаю, пусть он остается общей собственностью. Так будет лучше для дружины в целом. У кого-нибудь есть возражения?
Возражений ни у кого не было.
Хаскер, который все время стоял поодаль и не принимал в разговоре никакого участия, приблизился к офицерам. На лице у него было безразличное выражение, к которому они уже успели привыкнуть.
— Что происходит? — спросил он.
— Мы обсуждаем, как нам проникнуть в Скратч, — объяснила Коилла.
Лицо Хаскера озарилось внутренним светом. Сразу стало ясно, что в голову ему пришла идея.
— А почему бы нам не поговорить с троллями?
Ответом был дружный хохот. Потом до Росомах дошло, что он вовсе не пытался рассмешить их.
— В каком смысле поговорить? — спросил Элфрей.
— Вы только подумайте, как облегчится наша задача, если мы подружимся с троллями.
У Элфрея отвалилась челюсть.
— Что?
— Но ведь они могут стать нашими друзьями? Все бы наши враги превратились в друзей, если бы мы с ними разговаривали, а не дрались всю дорогу.
— Не могу поверить, что это говоришь ты, Хаскер, — призналась Коилла.
— А разве что-то не так?
— Э-э… просто как будто это… не ты.
Хаскер обдумал ее высказывание.
— О-о! Ну что же… Тогда давайте их прикончим.
— Это мы и собирались сделать, если не будет другого выхода.
Хаскер просиял:
— Хорошо. Когда я понадоблюсь, позовите. Пойду покормлю коня. — Повернувшись, он зашагал прочь.
— Что за черт? — Страйк ошалело смотрел ему вслед.
Коилла покачала головой:
— Да, здорово его пробрало, прямо не узнать.
— Ты все еще станешь утверждать, что он поправится, Элфрей? — спросил Страйк.
— Не стану спорить, он не слишком торопится поправляться. Но в моей практике были случаи, когда солдаты поправлялись после тяжелой лихорадки. Или после малярии с осложнением на легкие — когда, знаете, в легких у них вода. Довольно часто они после этого несколько дней как в бреду. А бывает, что и ведут себя после болезни не так, как прежде.
— Не так, как прежде! — воскликнула Коилла. — Да он, по-моему, вообще превратился в кого-то другого.
— Не знаю, тревожиться нам или скорее благодарить богов за это, — признался Джап.
— По крайней мере, он дал тебе отдых от своих нападок, а всем нам — от постоянного ворчания.
— Ты исходишь из предположения, Элфрей, что его поведение изменилось из-за болезни, — сказал Страйк. — А нет ли тут какой-нибудь иной причины? Может быть, он ударился головой, а никто не заметил…