Септен рысью направился в сторону конюшен. Возле входа стояло два мужчины. Работник конюшни и Николас.
Кайл выдохнул.
Оба заметили его приближение и перестали переговариваться.
– Мистер Джонсон, – поздоровался мужчина. – Я не попал на ваш приезд. Очень рад видеть вас.
– И я тебя, Сет.
Септен пошёл в конюшню и остановился возле своего временного стойла. Конь не любил большие перемены, но в этом месте он проводил относительно много времени, не считая того, что именно на этой земле он и родился. Вряд ли ему понравилась многочасовая поездка сюда, но Кайл был слишком эгоистичен, чтобы упустить такую возможность повидаться со своим другом.
За спиной кто-то остановился, но Кайл не стал реагировать, продолжая освобождать Септена от седла.
– Ты не сможешь постоянно использовать коня, чтобы скрываться от меня.
– А я думаю, что ты недооцениваешь мои возможности. – Кайл бросил хмурый взгляд через плечо. – К тому же, его компания мне нравится больше всех в этом месяце.
– Ты же помнишь, что это мой подарок? – спокойно спросил Николас.
– Я отношусь к Септену, как к другу, а не как к твоей попытке откупиться от меня за то падение. – Кайл повесил седло и провёл коня в загон.
Он никогда не воспринимал этот подарок Николаса. Думать, что брат хотел сделать что-то приятное для него, было невозможным, поэтому Кайл проигнорировал факт подарка на один из дней рождения, и принял наличие коня.
– Мне приятно, что ты так увлечён им. – Николас бросил пустой взгляд на коня. – Но не кажется ли тебе, что в твоём поведении присутствует немного ребячества?
– Кажется.
Кайл стряхнул с пальто хвою и пошёл прочь из конюшни. Ник последовал за ним. Быть позади было совсем не характерно для старшего сына Рейда Джонсона, поэтому Кайл сделал вывод, что ему что-то нужно.
– Мне льстит, что ты хочешь провести время со мной, – спокойно сказал Кайл. – Но я не очень люблю, когда меня используют, чтобы наладить отношения с мамой.
– Неужели уже все знают, что матушка отчитывала меня на днях? Как же стыдно.
Ирония в голосе Ника заставила Кайла остановиться возле парадной лестницы. Люди сновали туда-сюда по коридорам и этажам, готовясь к проведению конвента.
Кайл лениво развернулся и посмотрел на старшего брата, краем глаза улавливая яркое рыжее пятно за поворотом.
– Чего ты хочешь?
– Ты злишься?
– Злюсь? – Кайл сухо засмеялся и убрал руки в карманы пальто. – Нет. С чего бы? Ты всего лишь ограничил мне доступ в Арму.
– Это сделала Дамина.
– По твоей просьбе.
Николас впился в Кайла долгим взглядом.
– Твоё присутствие там не имеет никакого смысла. Я прекрасно слежу за всем.
– Именно поэтому моё присутствие имеет смысл. Откуда мне знать, что происходит там с Элисон, когда вы с Даминой берёте всё в свои руки?
– Тебе стоит прекратить делать это.
– Делать что?
– Так яро защищать эту девчонку.
Кайл закипел. Азера просто предупреждала его об этом, но в голосе Николаса Кайл слышал угрозу, которую тот даже не пытался скрывать.
– Я удивлён, что отец не говорил с тобой по этому поводу.
– Он разделяет мои убеждения.
– Возможно, но он умеет держать свои эмоции при себе, а ты своими открыто говоришь о своей дружбе с этими... неестественными существами.
Николас относился к числу Земных хранителей, которые яростно отстаивали позицию ненормальности Небесных. Они никак не считаются с их мнением и сотрудничают лишь потому, что без Небесных хранителей Земным стало бы гораздо труднее поддерживать безопасность на Земле. Кайл не понимал, в чём причина такой ненависти, да и вряд ли Земные хранители уж так дорожили своей связью с планетой и способностями, которые больше всего приближены к чему-то нормально, но именно этой связью они и попрекали Небесных.
«Всё должно быть смертным. Существование Небесных противоестественно».
Причина была в том, что души умерших людей не доходят до Небес, а застревают здесь. Существует множество хранителей, которые именно поэтому не признают наличие Небесных, считая их чем-то аморальным. Но такие, как Николас, ненавидели Небесных просто так. Они не были готовы признавать, что есть кто-то сильнее и быстрее их, и уж тем более кто-то, кто имел более важную миссию.
Такую, как защита Создателей.
– Ты говоришь так, словно это доставляет тебе неудобство. Как, позволь спросить, моё поведение влияет на тебя?
– Я же сказал, что оно влияет на нашу семью.
– Последние несколько лет ты не очень-то старался быть частью нашей семьи, поэтому вопрос остаётся открытым.
Если его слова и задели Ника, то он никак этого не показал.
– Мне жаль, что ты так и не научился смотреть дальше собственного самолюбия, – резко ответил Ник. Кайла эти слова задели. – Тебе хорошо удаётся управлять футбольной командой, но я сомневаюсь, что отец осознаёт всю важность для назначения своего преемника.
– Хочешь сказать, что я не подхожу?
– Хочу сказать, что сейчас тебя совсем не волнует благополучие своей расы. – Ник медленно покачал головой. – Ты больше беспокоишься о том, чтобы девчонка Элмерз чувствовала себя хорошо в заточении.
– Это всё было неправильно! Они не должны были...
– Это касается их, – оборвал его Ник. – И тебе не должно быть дела до этого.
– Ты можешь хотя бы сказать, что с ней происходит? – не выдержал Кайл. Он мог подойти к этому вопросу плавно и длительно, но вряд ли Николас был настолько глуп, чтобы позволять ему делать это. – Она не заслужила этого.
– Они все заслужили. И вторая девчонка тоже скоро окажется там.
Лицо Кайла не дрогнуло, но вот сердце...
– Как приятно видеть вас вдвоём! Встреча двух братьев – это всегда так волнительно.
Николас обернулся.
– Ты не должна расхаживать по территории Верума одна, дорогая кузина. Мне бы не хотелось снова напоминать тебе об этом.
Мари скорчила недовольную гримасу и указала рукой за спину.
– К счастью, я гуляла не одна. Мэдисон с радостью составила мне компанию.
– Что нельзя сказать о тебе?
Мэдисон молча подошла к ним и сложила руки на груди.
– Не могу сказать, что имела удовольствие быть частью этого... приключения, – сказала она.
– Ты не умеешь поддерживать разговор, – возмутилась Мари.
– Именно так. С теми, кто мне не очень нравится.
Кайл прикрыл глаза. Он уже начал подниматься по ступенькам, когда Мари схватила его за руку.
– Неужели ты настолько жесток, что оставишь меня с ними один на один?
– Прости, Мари. Много дел.
– Будешь сидеть в библиотеке и позволять грусти съедать себя? – спросил Ник.
– Да. А ещё ждать, пока ты вернёшься обратно в Европу. Хотя, подожди... Я не вижу особой разницы, когда ты здесь или там. Можешь оставаться, но прекрати читать мне лекции.
Николас развернулся и направился обратно к конюшням, а Мари продолжала пытливо смотреть на Кайла.
– Я могу составить тебе компанию.
– Мари...
Кайл снова вспомнил разговор Азеры и её вопрос...
– Скольким хранителям ты доверяешь?
– В этом доме?
– В этом городе.
– Я доверяю Мари.
– Неправильный ответ.
– Почему?
– Потому что Хард контролирует много семей Нью-Йорка, и Уилотт одна из них.
– Они отказались от Мари. Её родители всеми силами стараются всем показать, что больше не желают ничего знать, о жизни своей дочери.
– Но они продолжают оставаться её родителями. Они были ими до её отказа и останутся после. Ты можешь быть уверен в том, что у них не осталось ничего, чем бы они могли контролировать дочь-бунтарку?
Кайл посмотрел в кристальные глаза своей кузины, которая была бездонным сосудом для их совместных тайн, и возненавидел себя за своё поведение.
– Я хочу побыть один, – сказал он, мягко вырывая руку из её хватки. – Может, в другой раз.
Мари открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыла, посмотрев на Мэдисон. Их словесной перепалки Кайл не слышал. Ему хотелось скрыться в тени Верума и хоть на какое-то время перестать думать обо всём на свете.