— Д-Дианка, ты в порядке? — наконец спросила Ева, сглотнув неприятный комок в горле.
— Да, ничего страшного. — солгала я. — Я ведь могу попрощаться?
— Конечно, ещё есть время. Иди, мы придём за ним тогда… — как-то отстранённо произнесла рыжеволосая и, опустив ресницы, ушла прочь.
Я же в свою очередь направилась в палату к Дане. И чем ближе я была к цели, тем больше росла паника, уже не робкая, не потайная, а открытая и беспокойная. Осторожными шагами я приблизилась к двери в палату, остановилась и прислушалась. Сначала ничего не услышала, кроме бешеных толчков собственного сердца.
Немного потоптавшись у порога, я набрала в лёгкие побольше воздуха и распахнула дверь, предварительно постучав. Внутри меня ждал раненый друг, устроившийся на краю кровати.
— Так и знал, что ты придёшь. — он улыбнулся мне и поднялся. — Ты ведь уже в курсе?..
— Да. Потому и пришла. — отрывисто ответила я. — Извиниться и… попрощаться.
— Диана, прекращай. Не нужно ни за что извиняться. Это я должен поблагодарить тебя за помощь. — Даня призывно раскрыл объятия. — Иди сюда.
Мной тут же овладело безумное желание кинуться к нему, прижаться, оросить его футболку слезами, как раньше. Но меня остановило одно — мне нельзя. Нужно отпустить. Жаль, что мне нельзя также постирать все воспоминания. В любом случае придётся тащить с собой это бремя.
Я пару секунд потопталась на месте, а после переборола неуверенность и обняла парня в последний раз. Не устраивая долгих прощаний, мы даже не перекидывались словами, это было слишком тяжело, слишком больно.
Лёгкий стук прервал минуту расставания. Я отстранилась от Дани и заметила в дверях Яна, который в ту же секунду покрылся бледностью при виде трогательной сцены. Казалось, что парень потерял дар речи, но я кивнула и слабо расплылась в подобии улыбки, чтобы разрядить обстановку. Я прекрасно понимала, зачем он пришёл.
— Диана, там всё готово. Простите, я не знал… — Ян смущённо потупил взгляд.
— Не бери в голову. Когда-то должно было всё закончиться. — успокоила я друга и заметила рядом с ним немую Соболеву.
— Ну чего ты там возишься, Ян? А-а, понятно. — вдруг чёрная макушка появилась в дверном проёме. Завидев моё присутствие, Денис никак не отреагировал и лишь шепнул что-то Яну, после чего тот скоропостижно удалился, и повернулся в сторону Дани. — Пошли. — он махнул Матвееву и покинул палату.
Бедняге досталось по полной, когда его брат прознал про недомолвки. Мало того, что Денис получил по шее, так ещё и с этого момента он возвращается обратно в Эреврей. Лёша грозился следить за парнем в оба глаза, а, чтобы тот не сбежал, завалил работой. Теперь друг должен был предоставлять отчёты Клаусу так же, как и Лео когда-то.
Мы все дружно ему посочувствовали, но против разъярённого капитана никто действовать не решился. Тем более, что каждый из нас поддерживал его идею — Денис в беде, и ему нужно находиться в изоляции. Хотя, честно признаться, затворнический образ жизни — несправедливость по отношению к нему.
— Диана, — позвал в последний момент Даня и повернул ко мне ясный голубой взгляд. — я хочу, чтобы ты была счастлива… Но не со мной.
После этих слов парень скрылся в коридоре, и я осталась в одиночестве. На удивление, в грудной клетке не болело как раньше. Только под диафрагмой неприятно что-то жгло. Несколько минут спустя в палате материализовалась Ева — вот за кем бегал Ян, — и приблизилась ко мне. Её дымчатые глаза выражали беспокойство.
— Прости меня, прости, пожалуйста. — можно было обнаружить, как она оробела возле меня.
— За что? — не поняла я.
— Это я виновата во всём. — начала изливать душу Ева с угрызением совести в глазах. — Я попросила мальчиков сохранить всё в секрете. Парни настаивали на том, чтобы сообщить тебе обо всём, а я, как увидела тебя, светящуюся от счастья на празднике, сразу же словила себя на мысли, что хочу видеть твою улыбку каждый день. Даже позавидовала, каюсь. Мне так стыдно! Можешь злиться на дуру.
— Тогда спасибо. — я слабо улыбалась, но выглядела так, словно не понимаю, что происходит.
— Что? Ты с ума сошла? — искренне удивилась девушка. — Да за такое меня нужно за волосы оттаскать и надавать тумаков. Как ты вообще нас терпишь, до сих пор не понимаю?
— Нет, ты самая лучшая подруга. Ты хотела для меня счастья, хоть и не задумывалась о последствиях. За это я и благодарна. Просто я предрасположена к неприятностям, этого не исправить.
— Вот именно, что я сначала делаю, а потом уже задумываюсь о будущем. Я дура. Может, поэтому не видать мне счастья в жизни.
— С этим я бы поспорила. Я вот думала, размышляла постоянно о будущем, о маминых словах и в конечном итоге всё потеряла, Ева. Сначала проблема с Луной, потом с Владыкой, с Посвящением, а ещё и Апрель нагрянул. Голова накипела, и я позабыла о важном. Поэтому как ни крути всё равно в одной яме окажемся.
Наш разговор прервал скрип двери. Взгляды обернулись на девушку, зашедшую в палату. Она робко заглянула в комнату, не решаясь сделать шаг.
— Вы закончили? — Ева жестом пригласила гостью внутрь. Луна безмолвно кивнула и подошла ближе.
Примерно несколько минут мы стояли в гробовой тишине посреди палаты. Никто не решался что-либо говорить. Однако вскоре явился новый гость, и всё наше внимание переключилось на него. Все его руки были полностью обвиты белоснежным бинтом. Лео морщился и поглаживал левую руку, прижимая её к груди.
— Вы тут все что ли? — спросил парень и по привычке потянулся к затылку, но сразу заскулил и отдёрнул руку. Он заметно нервничал.
— Ну, а тебе чего? — закатила глаза Ева и с подозрением уставилась на друга.
— Я не к тебе, а к Диане пришёл. — отреагировал на её слова Майер и неуверенно посмотрел на меня. — Слушай, я… В общем, я ляпнул лишнего тогда и теперь жалею о своих словах. Я не знал, прости…
— Сегодня день чистосердечных извинений? — усмехнулась я. — Ничего страшного, Лео. Ведь ты не знал.
— Я рад, что ты не злишься. — выдохнул с облегчением он и не смог сдержать улыбку. — А чего вы тут за собрание устроили? Мешаете избранной реветь?
— На то и нужны подруги, чтобы реветь вместе. — тихо посмеялась обладательница огненной шевелюры.
— Женщины… — по помещению разнёсся тяжёлый вздох.
В продолжение дня ничего сверхъестественного не происходило. Для меня всё было как в тумане, я забыла этот день. Лишь ночью мои чувства растаяли и вырвались наружу.
Потрясённая утратой близкого сердцу человека, я кусала подушку в одинокой тёмной комнате, чтобы не завыть в голос. Казалось, что продолжается это вечность, но слёзы закончились, в итоге оставив бледное безжизненное лицо.
В наушниках лилась музыка, которая не проходит бесследно и даёт повод к размышлению. А я думала, думала о многом.
— «М-да… Я тот человек, который будет добивать своё настроение грустной музыкой. Печальная ситуация…»
Лишь под утро я почувствовала смертельную усталость. Только когда огненный диск солнца, окутанный пеленой облаков, показался из-за горизонта, я забылась тревожным сном. Хотя будет точнее сказать, умерла на полдня, ведь проснуться мне удалось ближе к вечеру.
Утро встретило меня головной болью. Впрочем, ничего удивительного. Я оторвалась от подушки и, словно до сих пор пребывая в царстве Морфея, оделась, скрывая опухшее лицо и синяки от брата под капюшоном, и тихонько выбралась из дома. У меня был один единственный план на выходной день: в последний раз увидеть Матвеева.
Как и планировала, уже через полчаса я сидела на соседней койке в его палате, куда парня и всю его компанию отправили под предлогом отравления. Меня он не замечал — отныне мне было запрещено появляться в его жизни. Я была для него невидимым ангелом-хранителем, что является только во снах. Просто сидела с идиотской улыбкой на лице и радовалась его поправке.
Матвеев, ничего не подозревая, спокойно погрузился в чтение. Он даже не догадывался, что какая-то маньячка в данную секунду наблюдает за ним с соседней койки.