– Кажется, я слышал, что в одном издании, – наверное, не 1611 года –пропущено слово в Десяти заповедях. Это верно? – спросил Гетц.
Оливия широко улыбнулась:
– Совершенно верно – в издании 1631 года. Там пропущено слово«не».
– Вы все знаете!
– За эту опечатку издателей оштрафовали на триста фунтов стерлингов. В их наборе седьмая заповедь гласит: «Прелюбодействуй».
– Точно! Это издание еще называют «порочной Библией».
– У нас есть один такой экземпляр.
– Не может быть!
Она провела его через комнату и отперла другую витрину.
– Это фамильная Библия Вестонов, – она открыла ее на странице со злополучной опечаткой. – Ни о чем не догадываясь, Вестоныуспели передать эту Библию трем поколениям, и только тогда ЧарльзВестон обнаружил опечатку. Он продолжил семейную традицию, ноприобрел другую Библию. Его наследники подарили этот экземплярнашему музею вскоре после его открытия.
В течение следующего часа она водила его от одной Библии к другой, рассказывая о каждой книге и о семье, которой она принадлежала.
– У вас феноменальная память, – сказал Гетц. – Боюсь, что я тутже забуду большую часть того, что вы мне рассказали. А нет ли случайно списка всех Библий, хранящихся у вас в музее?
– Обычно мы не распространяем эту информацию, – ответилаОливия. – Но, если хотите, для вас я распечатаю список всех нашихБиблий, с указанием семей, которым они принадлежали, и дат покупки или принятия в дар.
– Так вы и покупаете Библии?
– Да. Конечно, наши финансовые возможности ограничены, но, темне менее, мы посещаем все аукционы антикварных книг, лично илипо Интернету. Если нам не удается приобрести желаемую Библию нааукционе, мы стараемся разузнать, кто ее купил – возможно, позднееновые хозяева выставят ее на продажу. Иногда нам удается убедитьэтих хозяев завещать нам Библию.
– Такой список – это предел всех моих мечтаний, – сказал Гетц.
– Пойдемте со мной.
Она провела его за перегородку. Открыв шкафчик, она бросилатуда связку с ключами и закрыла его. Затем она уселась перед компьютером – детской игрушкой по сравнению с теми компьютерами,которыми привык пользоваться Гетц. Минуту спустя принтер ужевыдал им список Библий.
– Так, значит, по этому компьютеру вы участвуете в аукционах? –спросил Гетц.
– Да. Конечно, в компьютерном мире это антиквариат, – ответила Оливия. – Иногда он слегка тормозит, и тогда мы волнуемся, чтонаша заявка опоздает.
– Но получается, что вы все же пользуетесь Интернетом. Простов брошюре я не видел ни вебсайта, ни электронного адреса.
– Мистер Гетц! – воскликнула Оливия. – Вас интересует мой электронный адрес?
Ее поддельное возмущение ошарашило Гетца. Он растерялся.
Оливия рассмеялась:
– Вы бы видели свое лицо! Это незабываемо!
Она взяла визитку и написала на обратной стороне не толькоэлектронный адрес, но и номер телефона.
– Это мой мобильный, – сказала она. – По электронной почтелучше особо не откровенничать. Ее регулярно проверяет Элис, нашасотрудница.
– Хорошо, буду иметь в виду.
– Мы не указываем в рекламе свой электронный адрес. Это не соответствует нашему имиджу старинной гостиницы домашнего типа.
По этой же причине у нас нет доступа к Интернету в номерах. Людиприезжают сюда как раз для того, чтобы отдохнуть от подобных благцивилизации.
Гетц выполнил задание. Он получил все, ради чего сюда приехал.
Но ему так не хотелось, чтобы этот вечер закончился.
– Как насчет горячего какао на крыльце? – спросила Оливия.
– Горячего какао? – Гетц в изумлении покачал головой.
– Не любите какао? Я могу сделать кофе.
– Нет-нет, какао – это замечательно. Просто я не пил какао ещесо времен… Даже не помню, с каких времен.
– Тогда готовьтесь к убойной дозе шоколада, – улыбнулась Оливия. – Я заварю вам самое крепкое какао в мире.
Гетц надел плащ и вышел подождать ее на крыльцо. На темном небе были рассыпаны звезды – гораздо больше, чем можнобыло разглядеть через дымку Лас-Вегаса. Воздух был прохладным и влажным из-за соседства с рекой – не такой сухой и холодный, как в пустыне.
Здесь все было иначе. Он как будто перенесся на другую планету или в другую, более дружественную эпоху. Здесь он чувствовалсебя пришельцем. Даже хуже – агрессором, поскольку принес с собой тлетворное влияние своего мира.
Он бросил взгляд на свою машину, припаркованную неподалеку.
Будь он хоть сколько-нибудь порядочным, он бы сел за руль и уехал.
Прямо сейчас. Чем дольше он здесь оставался, тем больше заражалмир Оливии.
Скрипнула дверь, и на крыльцо вышла Оливия с двумя чашкамидымящегося какао в руках. Гетц поспешил ей навстречу, чтобы придержать дверь.