– Опять-таки, это символы. Выходит, что Мэлори Саймон объявилвойну христианской символике.
– Нужно предупредить твою маму, – сказал Этан.
Мередит прикрыла рот рукой от испуга:
– А я и не подумала об этом! Ты прав! Известно ли Саймону о еемузее?
– Кто его знает.
Мередит потянулась за мобильным телефоном:
– Вообще-то нет, – она положила телефон на место, – лучше я позвоню ей в понедельник. Сегодня она такая счастливая! Не хочетсяпортить ей настроение.
* * *
Пол Гетц вел машину по Келлог-роуд навстречу заходящему солнцу.
На нем была улыбка – та же самая улыбка, которую он впервые надел в пятницу вечером и не снимал ни в субботу, ни в воскресенье.
Оказалось, что носить ее очень приятно.
Оливия попросила его остаться в воскресенье до обеда, и Пол поменял билеты на дневной рейс. Потом он решил задержаться еще начуть-чуть и поменял билеты на вечерний рейс. За все эти переменыс него взяли плату, равную стоимости самого билета, но он ничутьне расстроился. Приятно проведенное время окупило это с лихвой.
Пребывание в Пойнт-Провиденсе подействовало на него, как лучшее лекарство. Он познакомился с такой жизнью, о существованиикоторой даже не подозревал. Его проводником по этой жизни былаОливия, и та порция радости, которую она ему подарила, была ещеслаще, чем десерты шеф-повара Черил. В Пойнт-Провиденсе не былони притворства, ни скрытых целей, ни борьбы за власть, ни ударов вспину, ни шика и блеска, предназначенных для того, чтобы отвлечь и заманить в ловушку. Зато там были искренние беседы, вкусныйкофе, неспешные прогулки по лесу и чистосердечные отношения. Онникогда еще не встречал никого лучше Оливии, расставаться с нейбыло крайне тяжело.
Дорожный знак предупредил его, что через две мили будет егоповорот. Он планировал поехать по окружной дороге, чтобы не пересекать весь город. Солнце било ему в глаза. Он опустил защитныйэкран и только убрал руку, как ему навстречу проехала машина. Человек на пассажирской стороне был очень похож на его сына. Но, конечно же, это не он. Или все же он?
Он посмотрел на удаляющуюся машину в зеркало заднего вида.
Черный «крайслер» одной из последних моделей. Нет, это никак немог быть его сын.
Оливия много говорила о родственниках. Особенно о Мередит. Они были так близки! Гетц и не догадывался, что между родителями и детьми может существовать такая тесная дружба. Оливия отзывалась о дочери с уважением и восхищением. Гетц еще невидел, чтобы родители так восхищались ребенком, и это вызвалоу него желание лучше узнать собственного сына. Видимо, поэтомуему показалось, что человек во встречной машине на него похож.
Просто он много о нем думал в последнее время. Кстати, а почемубы ему не позвонить?
Вытащив из кармана мобильный телефон, он нашел в меню быстрого набора номер сына. Может быть, они смогут вместе поужинать сегодня вечером?
После четырех сигналов ему ответил автоответчик.
– Привет, – Гетц решил оставить сообщение, – я сейчас вылетаюиз Цинциннати. Может, поужинаем вместе, когда я прилечу? Я угощаю. Перезвони мне.
Он захлопнул телефон. Что ж, во всяком случае, начало положено. Он свернул на окружную дорогу, но не мог выбросить из головымысли о сыне. Нет, он точно обознался. С какой стати его сын оказался бы в Цинциннати? Он вернул взятую напрокат машину и прошелконтроль. До вылета оставалось еще полчаса. Он купил кофе, чтобыскоротать время. Открыв ноутбук, он вошел в Интернет и проверилсвою электронную почту. Пришло несколько деловых писем наряду с непрошенной рекламой. Ни слова ни от Саймона, ни от сына. Онеще раз набрал номер сына и снова услышал автоответчик.
Нет, это не он был в машине.
Почему же тогда мимолетный образ упорно не желал покидатьего? Гетц захлопнул крышку ноутбука и направился мимо столикарегистрации к пункту проката автомобилей.
* * *
Уже совсем стемнело, когда Гетц вернулся в Пойнт-Провиденс.
Точнее, почти вернулся. Он оставил машину на обочине примернов километре от гостиницы и проделал оставшееся расстояние пешком. Если бы он подъехал на машине, Оливия увидела бы свет фар,вышла бы ему навстречу и задала бы вопросы, на которые у него небыло ответа.
Она даже не догадывалась, кем работают они с сыном. Когда онэто осознал, с него быстро слетели розовые очки, хоть он и успел привыкнуть к ним за выходные. Оливия не должна была узнать, кто онна самом деле. Она ни за что этого не поймет и тем более не одобрит.
Она жила в мире, недоступном для него, как принцесса в сказочномкоролевстве. В его мире люди готовы были перегрызть друг другуглотку в любой момент. Они не ведали, что такое прощение. Жизньбыла постоянной борьбой, хоть и приукрашенной мишурой снаружи.