Вечером, когда искатели вернулись из Трипити, у меня было две акварели и ни одного чистого листа в альбоме. Картинки вышли немудреные, но Афина велела Никосу завтра же сделать для них рамки. На одной была перевернутая лодка на пляже - мне даже не надо было перемещаться с места, чтобы видеть это воочию, - и рыбак, распутывающий рядом желтые сети. На второй - комната в лунном свете, круглый стол посредине и за окнами белые колонны, увитые плющом.
- Молодца! - усмехнулся Иван, хлопнув меня по плечу. - Смотри тока, шоб в нашем «У самого моря» точно таких же не было. Как нога?
- Здорова, эвхаристо. Что с церковью?
- Не она... И ущелье явно не то - никакого озера меж скал. Мы проехали его целиком, начиная от пляжа.
Георгис, посмотрев из-за моего плеча на картины, сел рядом, и Афина тут же поставила перед ним чашку с кофе.
- За вами никто не следил? - спросила я, когда она ушла.
Он помолчал.
- Не уверен. Ущелье популярно, и пара машин мимо проехала. На обратном пути, правда, никого за нами не было.
- Молодые люди, да расслабьтесь вы, - засмеялась Маша, опускаясь на стул между Иваном и Георгисом. - Все окей. Зато какой каньон! В самой узкой части там всего три метра и скалы почти смыкаются над головой. Люблю его! Жаль, Вер, ты рисовала свои картинки, а не поехала с нами.
Георгис усмехнулся.
Утром Иван с сомнением поглядел на мою задрапированную джинсами лодыжку и предложил остаться писать картины дальше. Я отказалась: бинт немного сдавливал ногу под кроссовкой, но несмертельно.
Каждый взял комплект сменной одежды. А также воду, бутерброды и овощи, плюс Афина сунула мне четыре банки фасоли со свининой, которые я переложила в Ванин рюкзак. Мои попытки заплатить вновь отвергла, сославшись на то, что художники всегда брали за работу натурой.
Выдвинулись в путь сразу после завтрака.
Мы с Ваней ехали на «джимни», Георгис с Машей - на «вранглере». Машин «ярис» решили не гонять по грунтовкам, оставив в деревне.
Около часа поднимались до шоссе по серпантину.
- Деревеньки южного Крита всем хороши. Кроме одного: выбираться из них задолбаешься, - пробормотал Ваня. - В них надо приезжать на несколько дней: сноркать, гулять по ущельям. А не мотаться туда-сюда на машине.
- Давай я поведу?
- Сиди уж.
Спустя пару часов мы достигли входа в ущелье. Утрамбованная площадка рядом со входом служила доброй приметой: о такой же писал отец Тимофей.
На Машином рюкзаке сбоку болтались альпинистские зажимы. Но всех удивил и заставил замолчать Георгис, когда вынул из багажника и повесил через плечо охотничий карабин.
- О-о-о, а это зачем? - протянула Маша.
- У нас не совсем обычный туристический трекинг, Мария, - отозвался Георгис. Закинул за второе плечо рюкзак и зашагал вперед.
Ваня замыкал шествие.
Даже сейчас, в октябре, в ущелье было зелено: стайка рожковых деревьев при входе, кустики малотиры. По рыжим слоистым бокам скал карабкались козы - иногда вниз скатывались кусочки известняка, выбитые их копытами, позвякивали колокольца. Мы с Ваней шли небыстро, он - о чем-то задумавшись, я - экономя силы, при быстрой ходьбе нога давала о себе знать. Маша с Георгисом чуть оторвались от нас.
Впереди послышался шум воды. Тропа поднялась на каменистый пригорок, скалы подступили вплотную. Мария и Георгис остановились, обсуждая недоступное пока нашему с Ваней взору.
Подойдя к ним, я увидела круто уходящую вниз тропку. Она упиралась в изумрудное озерцо, лежавшее, как в купели, меж отвесных стен, с которых падала вода. Скалы за ним почти смыкались, оставляя яркий, загзагообразный проход в ущелье. Мы любовались озером и радовались ему как главному свидетельству верного пути.
Все разулись, затолкав обувь в рюкзаки.
- Подождите, я пойду первым, - сказал Георгис.
И, подняв над головой рюкзак с карабином, ступил в воду. Шел он медленно, вскоре вода поднялась ему до бедер. Сильные же здесь были ливни, если учесть, что дядя Ивана в мае намочил рясу лишь до колен.
Дойдя до узкой щели меж скал на том берегу, Георгис обернулся и сделал предупреждающий жест, призывая нас оставаться на месте. Зашел за выступ и через пару минут появился уже без вещей. К нам вернулся вплавь, что было гораздо быстрее. Присев на камень внизу тропы, крикнул:
- Дно скользкое - камни. Иван, давайте перенесем рюкзаки, а девушкам лучше вплавь.
Иван кивнул. Наши с ним рюкзаки были небольшие, положив их себе на плечи, он вошел в озерцо. Георгис взял увесистый Машин рюкзак и последовал за ним.
- Ну что, искупнемся? - задорно крикнула Маша, но быстро отдернула ногу: - Черт, холодная!
По тропинке я спускалась последней. Краем глаза заметила тень, мелькнувшую сзади, на залитом солнцем пространстве ущелья. Всегда поражалась козам - как они забираются на горные выступы, имея в своем распоряжении лишь гладкие копыта, ну и козлиное упрямство, конечно.