- Все за деревья, - отдал следующий приказ Георгис. Командовал он привычно, точно снова стал военным.
На дороге показался пикап, груженный мешками. За рулем сидел усатый мужик в кепке. Завидев голосующего Георгиса, остановился. Оказалось, едет дядька в монастырь Агиос Никитас, что примостился в скалах над морем. Нас с Машей посадили в кабину, Георгис с Иваном забрались в кузов. Водитель попытался завязать разговор, но Маша отвечала односложно, я молчала. И он оставил нас в покое.
Вскоре началась крученая грунтовка, нас мотало из стороны в сторону. Море то исчезало, то вываливалось из-за скалы. Пикап резко дернулся, затормозил у ворот. Сквозь железные прутья виднелись море и небо. По дорожке мы пошли вниз и вдруг очутились во влажной полутени сада. Вокруг вставали плодовые деревья с белеными стволами. Контраст был разителен, ведь всего минуту назад ты существовал в бескомпромиссном мире обнаженных скал и жгучего солнца.
Лестница привела в тенистый монастырский дворик с белой скальной церковью, над которой пологом расходился склон, опутанный корнями и лианами. Над входом висела икона святого Никиты - всадник в красных доспехах на красном коне. Навстречу вышел, опираясь на посох, сгорбленный настоятель, и Георгис, почтительно склонив голову, негромко заговорил с ним. Слушая его, батюшка хмурился, и вскоре они скрылись в церкви.
На краю обрыва была устроена площадка: фонарики, скамейки и столики. Маша что-то тихо говорила Ване. Взглядами с Иваном мы старались не встречаться. Я села через три скамейки от них под огромной оливой с перекрученным толстым стволом. Рядом опустился монах. Протянул стакан воды. Сделав глоток, я почувствовала горечь и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.
Утерев глаза, обнаружила, что монах сидит рядом. Поверх черной рясы - православный крест. Волосы длинные, лицо юное. Он молчал. В ветвях шумел ветер, снизу ему вторило море. Постепенно чувство отрешенности сковало меня. Ни думать, ни говорить не хотелось.
Вскоре Георгис, Иван и еще один монах уехали на монастырском пикапе за машинами на стоянке. Нас с Машей в Лендас вез тот же дядечка, что и сюда. Ехали в молчании, дорога казалась бесконечной.
Очутившись наконец в таверне, мы сели за столик ждать мужчин.
Теперь я понимала предмет скрытных разговоров Ивана и Манолиса в Ханье и чем объяснялась мрачность последнего. Ваня просил его достать пистолет.
- В наших машинах, наверное, жучки? - спросила я, глядя в море. Даже отсюда оно было таким прозрачным, что казалось, можно пересчитать всех рыб, живущих в нем.
- Ты только догадалась? - усмехнулась Маша. - Разумеется. Вообще, я удивляюсь, зачем Иван тебя взял. Тебе нравится устраивать истерики, чтобы прекрасные сфакиоты успокаивали тебя? Ты только тормозишь нас: идешь творить и подворачиваешь ногу, тебя приходится тащить на веревке из ущелья, не говоря уж о сегодняшнем диком концерте... Ты точно хочешь продолжать поиски?
Появилась Афина.
- Афиночка, принеси мне, пожалуйста, вина, - попросила я.
Взглянув на нас, она ничего спрашивать не стала и ушла в кухню.
Спустя полчаса Георгис с Иваном вошли в таверну.
- Девушки, оставьте рюкзаки, прогуляемся на пляж, - сказал Георгис.
Я прихватила бокал с вином. Спустившись по лестнице, мы встали у самой кромки прибоя. Со стороны казалось, что четверо молодых людей любуются закатом над морем.
- Сейчас каждый в своем номере перетряхнет рюкзак, - сказал Георгис, - ищем мелкие предметы, которые не должны в них быть. Если кто сомневается, может принести рюкзак мне, оставив себе личные вещи. Я думаю, дело ограничивается исключительно маячками на машинах, но проверить надо.
- Вы их нашли? Маячки? - спросила Маша.
Ваня кивнул:
- Под крыльями. Передают наши координаты в режиме онлайн.
Помолчав и засунув руки в карманы, Георгис сказал, глядя на тонущий в море пылающий диск:
- Вы даже не представляете, Иван, насколько плохо то, что вы сделали. Вы не только продемонстрировали им, что мы знаем, кто они, но и вынудили их показать свои намерения.
- Ну, может, их намерения - просто следить, если бы Ваня на них не кинулся, - возразила Маша.
- У них нет намерений просто следить, Мария. У них есть пистолеты с глушителями. Ясно, что после обнаружения рукописей они не планировали оставлять нас в живых. И потому извлекать Евангелие в любом случае пришлось бы под прикрытием полиции. Но сегодняшний... случай может вынудить их не дожидаться нахождения Евангелия. Мы теперь для них не просто объекты слежки, а люди, способные их опознать и дать показания. То есть представляющие опасность лично для них. Потому даже приказы хозяина теперь вторичны. Возможно, они решат убрать не сразу всех, а захватить кого-то одного для завершения поисков... Кого-то из девушек, например.