ГЛАВА 3. ТРЕТЬЕ ПИСЬМО. ВЕТЕР ИЗ АФРИКИ И ПЕРЕБОИ С ДЫХАНИЕМ
По моим представлениям, было часов десять вечера. Когда улочки Спили закончились, идти стало труднее. Тропинки не всегда вели, куда нам было надо: то бежали к оливковой плантации, то к отдельно стоящим хозяйственным постройкам. Потому приходилось сворачивать и пробираться меж камней и пожухшей за лето колючей травы. Места тут были обжитые, и в свете огней вдали мы видели темные силуэты гор.
Георгис шел впереди. Как он различал дорогу, для меня оставалось загадкой. После того как, чуть уклонившись от задаваемой им траектории, я едва не повредила и правую ногу, провалившись в канаву на обочине, ступать старалась точно за своим спутником. Двигаться приходилось шустро. Георгис остановился лишь раз - когда я упала.
- Чем быстрее и дальше мы уйдем от Спили, тем лучше, - сказал он, доставая меня из кустов.
Показалось соседнее поселение Мурне. На его узких белых улочках тускло горели редкие фонари, народу почти не было. В одном дворе под лампой на длинном шнуре мужичок что-то грузил в кузов пикапа. Георгис окликнул его, поздоровался. Оказалось, дядька едет к теще в Плакиас[35]. Договорились, что за небольшую мзду он подкинет туда и нас.
Я забралась на заднее сиденье и слушала разговор Георгиса с водителем. У них быстро нашлись и общие знакомые, и общие истории: они смеялись над каким-то случаем на свадьбе в деревушке неподалеку отсюда, произошедшим лет тридцать тому назад.
В окно влетал свежий ветер. Шум двигателя заглушался ором непобедимых цикад. Пикап трясся и подпрыгивал на ухабах. Вскоре я задремала. Сквозь сон слышала веселые куплеты, которые запел наш новый знакомый, и смех Георгиса.
Проснулась от толчка остановившейся машины. Все вокруг светилось огнями, шумело море. Запись эстрадной песни из одной таверны переплеталась с низким голосом певца из соседней, тянувшего пряный критский мотив в микрофон.
Человек за рулем с трудом расстался с Георгисом, наотрез отказавшись от денег и велев передавать привет не то Никосу, не то Яннису.
В отличие от погруженного в сон Спили в курортном Плакиасе царило веселье. Магазинчики работали, столы таверн вдоль моря почти все заняты. Мы сняли два номера в маленьком отеле на окраине и пошли ужинать.
В таверне было шумно. По веткам гигантских тамарисков гуляли кошки, у моря белыми глыбами застыли гуси. Георгис сильно проголодался. Официант поставил перед ним бараньи ребрышки и графин с узо. Передо мной - кофе и мороженое. Вытянув под столом ноги, я прихлебывала густой напиток, наслаждаясь забытым ощущением праздности. Лодыжка ныла, но не болела.
- Пока поиски оставляют на вас следов больше, чем на всех остальных вместе взятых, - заметил Георгис.
- У Вани вообще пулевое ранение...
- Легкое. Часто вы с Иваном деретесь?
Внутреннее напряжение, накопившееся во мне за два последних дня, было точно сжатый кулак и требовало разрядки. Поэтому вопрос Георгиса меня не просто рассмешил. Запрокинув голову, я закатилась хохотом так, что кошки едва не посыпались с тамарисков.
Пока я веселилась, Георгис расправился с одним мясистым ребрышком. Отделив мякоть ножом и вилкой, взял пальцами косточку и откусил блестящий масляный хрящик. Вытер салфеткой губы, налил из графина узо. И, опрокинув стопку залпом, наблюдал за моей буйной радостью. Я даже позавидовала, насколько естественно у него это получается. Обкусывать хрящи и жилки тоже любила, но делала это, только когда никто не видит.
- Нет, черт возьми, редко, - утирая глаза, сказала я. - Последний раз в детстве.
- Это особенность русских девушек - часто поминать черта?
- Это особенность греческих военных - уходить в священники?
Он улыбнулся.
- Вы серьезно собираетесь стать священником?
- Нет... Точнее, пока не решил.
- А ваш духовный отец, Владыка, что советует?
- Советует повременить... В этом деле он не может настаивать или, наоборот, отговаривать. Но, скажем так, я знаю, что эта идея ему не нравится.
- Чем вы занимаетесь, Георгис?
- Мы помогаем беженцам на Лесбосе. Там есть община... Мы построили им дома, больницу. До этого долго занимался практически тем же самым на Сицилии в организации по делам беженцев при ООН.
«Хорошо, что сейчас рядом нет Ивана», - подумала я. Взгляды друга на проблему беженцев, а особенно на их размещение на греческих островах, были прямо противоположными.
- Кстати, именно на Сицилии мы познакомились с митрополитом Филаретом. В смысле он тогда еще не был митрополитом.