- Садитесь-садитесь... У нас самолет через четыре часа.
За секунду до того, как он сказал, я уже знала ответ.
- Вы не против сгонять в Рим на три дня?
***
Мы поселились в отельчике близ Кампо-деи-Фьори[50]. Вечером наш переулок был полон рычания «весп»[51].
Поужинали на маленькой пьяцце[52] по соседству. Как обычно в Риме, все вокруг смеялось, сигналило, лаяло. Звенели бокалы, аккордеонист ходил меж столов. С первых минут город опустил на меня мягкое анестезирующее облако.
После еды, накинув на плечи ветровки, мы спустились к Тибру и взошли на мост Систо. Свет от фонарей поплавками лежал в темной воде. По ту сторону реки нас затянули в свое чрево пахнущие прелой листвой улочки с провисшим меж домами плющом, шумными тратториями и сохнущим под окнами бельем.
Свернув в узкий переулок, мы остались одни. На углу Георгис неожиданно потянул меня за руку к стене дома. Едва я открыла рот, он прижал палец к моим губам и прошептал:
- Тссс!
По соседней улице, пересекающей нашу наподобие верхней перекладины буквы «Т», шел человек. Довольно грузный, с надвинутым на лицо капюшоном. Вот он миновал фонарь и стал едва различим во мраке средневековой стены. Я с недоумением посмотрела на своего спутника.
- Он не отбрасывает тени, - едва слышно прошептал тот.
В темноте-то тени, ясно, нет, а вот была ли она пару секунд назад под фонарем, я не помнила.
- Вы меня разыгрываете?
Он не отвечал - покусывая губу и хмуря брови, глядел на прохожего.
Человек немного хромал. Присмотревшись и прислушавшись, я различила какое-то бормотание.
- Что он говорит?
- Кажется, это латынь...
Я пугливо заозиралась и придвинулась к Георгису.
- Тссс, - еще раз прошептал он и мягко скользнул на противоположную сторону нашего переулка. Я метнулась за ним. Последовав его примеру, прижалась спиной к каменному боку дома. Вдруг вечерний прохожий сделал нечто, заставившее меня раскрыть рот. Вошел в стену и исчез. Георгис удивленно присвистнул.
Я прижала ладони к щекам:
- Куда он делся?!
Поскольку Георгис не двигался, я, желая немедля разрешить загадку, перебежала улицу. По стене, поглотившей незнакомца, спускался плющ. За ним обнаружились ворота, свободно ходящие взад-вперед на хорошо смазанных петлях. Там, внутри, был обычный римский двор, пересеченный бельевыми веревками. В низком проеме дверей дома я успела разглядеть мелькнувшую куртку с капюшоном. Клацнул замок, мяукнул кот. В тусклом свете фонаря в окне угадывались округлые силуэты то ли скрипок, то ли гитар. Я быстро закрыла ворота и пошла к нашему переулку. Меня душил смех. Щелкнула зажигалка. В ее огоньке я видела, как смеется Георгис.
Глядя на него, я тоже расхохоталась.
- Это был Марко, скрипичных дел мастер, - выпуская дым в ночное небо сказал Георгис. - Известная личность в Трастевере[53]. Помимо скрипок, делает почти любые струнные инструменты. А вход в его двор - предмет постоянных розыгрышей. Вот как раз с места, где мы стоим, иллюзия полнее всего...
При этих словах я легко стукнула его по руке и снова засмеялась:
- Бормотал-то он что?
- Напевал какую-нибудь неаполитанскую песенку. Что-нибудь из Пино Даниэле обычно.
Глядя в его веселые глаза, спросила:
- Признавайтесь: это был спонтанный розыгрыш или вы заранее плели интригу, за ужином например?
- Заранее, конечно. Когда брал билеты. Просто так удачно совпало, что появился Марко и вошел во двор. Не пришлось делать это самому.
Боясь выдать себя, я опустила глаза. Слишком прочно благодарность к нему за эти десять минут - первые в жизни без Ивана, когда я дышала без боли и смеялась, - была спаяна с чувством, осознанным мной в Сфакье. Чтобы не дать этому вареву эмоций выплеснуться, я поспешила нарушить молчание:
- С вас пицца на вынос!
- Не вопрос, - усмехнулся он.
Пицца на вынос обнаружилась через квартал. Разноцветные квадраты в освещенной витрине.
Была тут и одна из моих любимых, редко встречающаяся где-либо в Италии, кроме Рима (по крайней мере мне), - с креветками и картошкой. Себе Георгис взял кусок с прошутто. Свернув их, чтобы удобнее было есть, мы побрели куда глаза глядят. Мимо галдящей за столиками пиццерий молодежи, мимо шныряющих с дьявольской ловкостью по узким переулкам «весп», мимо темных, расклешенных кверху пиний.
В номере меня едва хватило на то, чтобы раздеться и принять душ. Ложась в кровать я, кажется, уже спала.
Утро было ярким, точно наступление праздника. Солнце било сквозь распахнутые ставни. На окне дома напротив плющ тянул вверх упругие листья и не думая сворачиваться по случаю октября. День обещал быть теплым, уже сейчас термометр показывал двадцать градусов.